— Вы хотите сказать, что не знаете подхода к месту высадки? — подозрительно спросил Стайн.
— Взгляните на вашу карту, — рассмеялся, я. — Есть ли на ней хоть одно подходящее место для высадки?
— Нет, — кивнул Стайн. — Именно поэтому я и обратился к вам. Ведь все карты у вас в голове.
«Очко в мою пользу», — подумал я.
— Если хотите знать, у меня в голове и устье Кунене, поэтому я приму решение на месте. Нельзя забывать о ветре, приливе, отливе и прибрежных течениях, — продолжал сочинять я. — И поэтому нечего решать, пока не увидишь своими глазами.
— Мне это не нравится, — нахмурился Стайн. — Я думал, что вы лучше справитесь с этим, капитан. Любой опытный шкипер может проделать то, что собираетесь сделать вы.
— Тогда давайте повернем обратно, и ищите себе другого, буду только рад, — огрызнулся я.
— А если ветер и течение окажутся неблагоприятными, когда же вы вернетесь за нами? — продолжал он.
Я получил истинное удовольствие.
— Тогда дело будет плохо, — признал я. — Сколько вам придется дожидаться — не знаю.
Его тонкие губы стали еще тоньше. Он погрузился в свои мысли. Я и не предполагал, что мое замечание обойдется мне так дорого.
«Этоша» шла вперед. Туман почти рассеялся. Я оставил мостик на попечение Джона — хотелось немного отдохнуть.
Добравшись до каюты, я скинул башмаки и лег на койку. Засыпая, я думал об Анне... Сквозь сон я услышал возглас Джона. Наверное, у моряков есть третье ухо, которое всегда начеку, даже когда мозг бездействует.
— Судно право по носу!
«Не может быть, не может», — диктовало мое сознание, хотя я тут же вскочил с койки.
Судно право по носу «Этоши»?! В три прыжка я очутился на мостике. Туман рассеивался, и меня ослепил бледный, едко-желтый свет.
Джон опустил бинокль.
— Ничего не вижу, но впередсмотрящий заметил его…
Неожиданно туман на западе раздвинулся, словно театральный занавес. И мы увидели судно, грузовой транспорт. Нос его смотрел на юго-восток. Позади виднелся ровный берег, на который набегали волны прибоя, а еще дальше низкие, серовато-коричневые песчаные дюны.
На мостике появились Анна и Стайн.
— Судно стоит здесь со времен войны. Это «Данедин стар». Оно выбросилось на мель, получив пробоину, — пояснил я.
Неудачливый транспорт, на котором все еще гордо возвышалась труба, словно продолжал идти по курсу.
— Взгляните, — я протянул Анне бинокль. — Спасательные плоты все еще закреплены на палубах.
— Я вижу пушки и танки! — возбужденно воскликнула она. — Нельзя ли подойти поближе?