- Пойдешь сам и лично поднимешь людей в атаку, - после довольно длинной паузы холодно сказал Гришин. Ему казалось, что Шапошников сильно сгустил краски: в полку он был днем и обстановка была в общем-то нормальной.
- А кому прикажете передать командование полком?
- Кто с тобой есть?
- Кроме лейтенанта Тюкаева - никого.
- Хорошо, пошли Тюкаева, пусть он организует атаку.
Шапошников позвал лейтенанта Тюкаева, стоявшего здесь же, посмотрел ему в глаза. Он любил и уважал его - работник был расторопный, аккуратный и вдумчивый, первый помощник в штабных хлопотах да и внешне вызывал симпатию: открытое русское лицо, прямой взгляд, большой лоб. Как не хотелось посылать его на, в общем-то, бессмысленное и смертельно опасное дело...
- Возьмите с собой человек десять и идите в батальоны. Поднимайте людей в атаку еще раз. "Ничего и эта не даст, - подумал Шапошников. - Надо что-то срочно делать, выводить остатки полка из боя..."
Лейтенант Вениамин Тюкаев взял бойцов из комендантского взвода, которых хорошо знал лично, и пошел в боевые порядки.
Когда прошли рожь и вышли в открытое поле, немцы открыли по ним прицельный огонь. Тюкаев на ходу осматривал поле: непонятно было, кто живой, а кто убитый.
Перебежками от одного бойца к другому Тюкаев обошел позиции батальона Московского. Живые закрывались трупами. Стоило поднять голову - свистели пули. Тюкаеву дали связь со штабом полка, и немцы, заметив движение, хотя сумерки уж сгущались, открыли по нему огонь.
"Не подняться больше, невозможно", - лежа в наспех отрытом окопчике, решил Тюкаев.
Около девяти часов вечера Шапошников послал Наумова с группой бойцов в последний раз обойти батальоны и обдумать: возможно ли наступать в ближайшее время, или пора просить полковника Гришина разрешить отвести полк.
Наумов с двумя бойцами ползком из воронки в воронку, по истоптанной ржи, в которой то и дело попадались трупы, зажимая нос от смрада, дошел до окопчиков батальона Осадчего.
- Надо глотнуть, - поморщился он и налил себе и бойцам по наперстку спирта из фляжки.
Впереди вдруг послышалась грустная и протяжная украинская песня.
- Ну вот, я же говорил: как полтавчане заспивают, так все и стихнет, сказал Наумов. - Невольно же заслушаешься. Пошли, ребята.
От Осадчего Наумов прополз к Тюкаеву, сидевшему в расположении батальона Горбунова. Самого комбата ранило под вечер, и заменял его один из взводных.13 Все командиры рот были убиты еще раньше.
- Ну, как тут у вас? - Наумов поднял на винтовке каску из окопа. Через несколько секунд пуля со звоном срикошетила в сторону. - Все ясно. Бьют метко.