Иван выглянул из кабины - мотоциклисты, видимо, сначала не понявшие, в чем дело, стояли. Через минуту они все же сообразили, что могут упустить русских, и начали погоню. Иван услышал сзади стрельбу, но шофер гнал на предельной скорости, за машиной тянулся длинный шлейф пыли - не видно было не только мотоциклистов, но и деревни - пылью заволокло полнеба.
Въехав в лес, они долго наблюдали, как медленно оседает пыль. Мотоциклистов не было. "Не понравилось им гнать за нами в такой пыли", - с облегчением подумал Мельниченко.
Штаба дивизии на том месте, где его оставил Мельниченко, не оказалось. На минуту ему стало страшно: "Что же делать? Куда ехать?". К счастью, бензин еще был, они развернулись и поехали по колее, которую оставили машины, отъезжавшие из расположения штаба.
Через несколько часов гонки, нервотрепки, ежеминутного риска напороться на гитлеровцев Мельниченко выехал прямо в хвост колонны наших автомашин. И это оказался штаб его дивизии. Не помня себя от радости, Мельниченко доложил полковнику Гришину о выполненном приказе, передал устный приказ начальника штаба корпуса о последующих действиях дивизии.
Полковник Гришин был удивлен, что Мельниченко сумел и штаб дивизии найти, и вернуться, и это в такой обстановке, когда сплошного фронта нет, все в движении, и запросто можно было налететь на немцев. Да и от своих тоже легко было получить нечаянную пулю.
Гришину за несколько часов до этого удалось связаться по радио с полковником Ивашечкиным, и он получил срочный приказ: всеми наличными силами совершить марш в район села Печары, соединиться там с танкистами Бахарова, постараться найти находившуюся где-то в этом районе кавалерийскую дивизию, и ударить оттуда на Родню с целью освобождения группы войск, в которой находился Магон.
Единственной силой, которую мог послать полковник Гришин на Родню, был полк капитана Шапошникова.
С полками Корниенко, Михеева и Смолина связи не было, и все попытки установить ее или хотя бы узнать о судьбе этих частей - были безуспешны.
Полковник Гришин был рад, что сам сумел ускользнуть из кольца: вовремя оценив обстановку, он не стал ждать, когда из штаба корпуса будет приказ на отход и отвел свой штаб на безопасное расстояние. То, что у него оставался полк именно Шапошникова, успокаивало Гришина: "Пока этот полк у меня есть, и дивизия будет жива...".
Гришин, как и Магон, еще не осознавал масштабов надвигающейся катастрофы. Казалось, что и немец уже не тот, что был месяц назад, да и они стали опытнее, не хотелось брать в голову, что противник все еще намного сильнее и до перелома очень далеко...