И справа, и где-то подальше слева дымили танки, а один шел вдоль шоссе, развернув башню и густо поливая лес из пулемета, как вдруг дорогу ему преградила огромная сосна, подпиленная двумя смельчаками у самой обочины. Андрей Червов посмотрел туда, откуда падала сосна, и увидел там еще троих. Они лежали ничком, недвижимые.
Услышав передаваемую по цепи команду "Прорываться под огнем!", Андрей, сжавшись в комок, приготовился перебежать шоссе за первым же бойцом. За шоссе стеной стоял спасительный лес, был он так близко, что казался всего лишь в нескольких метрах, а там, в кустах, за деревьями - спасение. Чуть ли не через разрывы мчались упряжки с орудиями, с грохотом перескакивая шоссе, и ездовые, нахлестывая и без того разъяренных, вспененных лошадей, гнали их, не разбирая дороги прямо в лес.
Улучив момент, когда вслед за снарядом, выбившим фейерверк огненных брызг из каменного покрытия шоссе, ударила и смолкла пулеметная очередь из танка, Андрей в три прыжка бросился в противоположный кювет. Неподалеку вповалку лежали трупы женщин в разноцветных платьях. На груди молодой женщины лежал мертвый годовалый ребенок. Этих беженцев, наверное, расстрелял какой-нибудь немецкий летчик, а может быть и солдаты с автомашин, спешивших на Кричев.
В сотне метров от шоссе лес обрывался поляной, которая простреливалась немцами из пулеметов и танковых пушек. Андрей видел на бегу, как развернулись перед поляной несколько наших орудий, прямой наводкой ударили по танкам, торчавшими стволами с опушки, а по полю, метров триста шириной, бежали врассыпную люди, мчались упряжки, повозки, машины. Среди них то и дело рвались мины, кто-то падал, иные лошади, как подкошенные, летели, ломая шеи, но следом бежала масса, которую уже ничто было не в состоянии остановить, даже артиллерийский огонь в упор.
За поляной начинался плавный спуск к реке, покрытый лесом, уже можно было идти шагом да и бежать больше не было сил. Лейтенант Червов, видя, как люди, шатаясь, падают кто куда и чувствуя, что не хватает больше дыхания даже идти - ломит зубы и распирает грудь, упал у куста.
А прорвавшиеся через шоссе, выйдя к реке, кто раздевшись, а кто и в обмундировании, вплавь преодолевали последний рубеж до своих. По реке огромной массой плыли люди, лошади с сидящими на них ездовыми, и среди всего этого скопища изредка рвались мины и многие из тех, кто прорвался, прошел самое страшное, наверное уже радуясь в душе, еще погибали в последние минуты перед спасительным берегом.
Лейтенант Червов вместе со всеми переплыл реку. Отдышавшись и все еще не веря, что он живой, и боясь случайной пули или мины, он не поверил сначала своим ушам, услышав впереди знакомый голос их комбата - капитана Лукьянюка. Чувствуя, как сердце заколотилось от радости, Андрей догнал людей и закричал: "Товарищ капитан!", - еще не зная, что именно он будет ему докладывать.