Мы прилетели сюда через полгода после того, как здесь высадили научную станцию. До нас толщину островного льда знали предположительно. Первыми ее определили мы. Собралось все начальство, на связи стоял Гена. Я погружаюсь. Смотрю на глубиномер: 10, 15, 20, кромка не кончается, наконец, на двадцать пятом метре стена обрывается, начинается закругление. Захожу под днище; пошел влево, пошел вправо, прошел дальше — вижу, рельеф ровный, всхолмлений, выступов нет. Потом уже мы исследовали его с противоположного борта, с углов... Плоский, как стол. Так и называют подобные айсберги — столообразный дрейфующий остров. Но есть айсберги со сложным рельефом. Наш остров — это, вероятнее всего, материковый лед, точнее, часть его. Пришел в океан, видимо, с канадского арктического архипелага. Такие айсберги образуются между островами, их ломает, увлекает течение, выносит в открытый океан. И они уходят в свободное плавание...
— Ну хорошо, — прервал я его, — необычный дрейфующий айсберг, ну, уникальный... Но все ли ваши исследования можно проводить на таком льду?
— Вот в том-то и дело, что далеко не все... В Арктике в основном преобладают льды обычные, морские — их миллионы, с толщинами от двух до пяти метров. Они-то и выходят на трассу Северного морского пути, запирают проходы кораблям. Такие массивные острова, как наш, неопасны для судоходства. Их в океане всего несколько, к тому же, попав на трассу, они ломаются, садятся на мель: глубины там небольшие. Помнишь, как разломало остров, на котором базировалась СП-19... Его вынесло с канадских берегов на юг, к нашим берегам, и тут-то он сел на мель. По-моему, это было северо-восточнее островов Де-Лонга... Сел на мель, царапнул одним углом о дно — и тридцатиметровой толщины остров стал крошиться...
Я вспоминаю, как вчера начальник СП-22 Павел Тимофеевич Морозов говорил мне, что такие дрейфующие острова ценны как долгая научная точка — база. Ведь завоз людей, техники, имущества — все связано в основном с авиацией. Нужна хорошая взлетно-посадочная полоса.
Ледяной остров — это и основная база самолетов высокоширотной воздушной экспедиции «Север». Отсюда летают в самые отдаленные от береговых баз «точки».
Кроме того, остров с самолета хорошо заметен среди обычных льдов... Иногда, чтобы проследить путь дрейфа, льды маркируют, а тут, регулярно наблюдай сверху, можно проследить дрейф острова. Айсберг, — рассказывал Павел Тимофеевич, — стал как бы индикатором движения ледовых масс. В марте 1974 года остров находился на 78° 10" северной широты. Сейчас, через год дрейфа, — на 83° 39" северной широты. А долгота по меридиану сохранилась — 189°, почти та же, что и была. Остров делает зигзаги, петли и все-таки держит курс на полюс. А если вдруг резко повернет на юг — пути дрейфа неисповедимы, — вместе с островом ледовые поля тоже двинутся на юг. Значит, надо следить за передвижением полей, проводить учащенную ледовую разведку, чтобы заранее предупредить, какая будет ледовая обстановка на трассе Северного морского пути, какие льды придут на трассу... Но для этого их надо изучать. И не только снаружи, но и под водой, чтобы выяснить, к примеру, как влияет подводный рельеф на дрейф...