In spite of a warning voice that comes in the night,
And repeats, repeats in my ear…
Перед ними открылась небольшая гостиная, которая вела в маленькую столовую и на кухню.
В кухне на полу в луже крови лежал труп женщины. Глаза широко раскрыты, горло перерезано. Сморщенный лоб, на лице застывшее удивление, не ужас… Именно удивление или, может быть, смущение — как во время напряженных раздумий над загадкой из «Колеса фортуны».
Мэл сохранил спокойствие, лицо его осталось бесстрастным, и Дью даже почувствовал гордость за напарника. Правильно, ведь в любом случае несчастной не поможешь.
Don’t you know, little fool, you never can win,
Use your mentality, wake up to reality.
Ботинки Дью хлюпали по коричневому ковру из грубого ворса. Ковровое покрытие было насквозь пропитано бензином, отчего сделалось еще темнее.
Мэл и Дью медленно двигались вперед.
Первая дверь направо. Мэл открыл ее.
Детская комната, а в ней еще одно мертвое тело. На сей раз — труп маленькой девочки. Малышке шесть лет; Дью знал об этом, поскольку успел ознакомиться с делом. На лице — стеклянная пустота. Рот приоткрыт. Личико залито кровью. В крови и футболка девочки с эмблемой «Кливлендских медведей»[1].
Мэл остановился. Девочка — ровесница его сына Джерома. Дью в ту же секунду понял, что напарник, вероятно, убьет Брубейкера, как только они его найдут. И не собирался препятствовать этому.
Впрочем, долго здесь задерживаться было некогда. Дью нетерпеливо хлопнул Мэла по плечу. Напарник вышел из детской и закрыл за собой дверь. Впереди виднелись еще две двери: одна направо и одна — в конце коридора. По-прежнему играла музыка, заглушая все вокруг.
But each time that I do, just the thought of you
Makes me stop, before I begin.
Мэл открыл дверь направо. Внутри спальни ни души.
Дью сделал глубокий вдох, и легкие наполнились парами бензина. Мэл открыл дверь.
И увидел Мартина Брубейкера.
Предположение Мэла, высказанное в патрульной машине, оказалось пророческим — в доме действительно находился сумасшедший.
Широко раскрыв глаза, с безумной улыбкой на лице Брубейкер сидел на полу в ванной, вытянув ноги. На нем была толстовка с капюшоном, вся пропитанная бензином, и джинсы. На ногах никакой обуви. Выше колена ноги были туго перетянуты ремнями. В одной руке мужчина держал оранжевую зажигалку, в другой — здоровенный тесак с зазубринами. Позади лежала серебристая канистра, содержимое которой медленно вытекало на черно-белый линолеум.
‘Cause I’ve got you… under my skin.
— Поздно заявились, легавые, — проговорил Брубейкер. — Мне сказали, что вы придете. Но знаете что? Я никуда не собираюсь, и