Ладно. Все. Жизнь продолжается. Нужно встать и идти.
Данила поднялся. В голове гудело, капала на грудь кровь из носа, мир качался. Гена был мертвее некуда. Рядом с трупом малорослого врага валялась дохлая крыса. А Кондрат был еще жив. Данила, пошатываясь, подошел, осмотрел раны: удивительно, что он еще не умер.
– Хана, – прохрипел уголовник, и Данила не стал его обнадеживать. – Гешка не виноват. Слышишь, командир? Это я стучал, записки оставлял, а потом передумал. Вы… нормальные. Лучше тех, кто меня… кому я… Они… Прости, командир.
Кондрат начал задыхаться, ртом пошла розовая пена. Сипло вдохнув, наемник затих. Глаза остекленели. Данила встал и молча отвернулся.
И Момент мертв! Он ударил кулаком стену, покачнулся, сел и сжал виски, пытаясь думать.
Черт, как мир качается, это – контузия, краски выцвели, потолок навис над головой… Тихо застонали слева, Астрахан глянул туда. В углу ворочался и хрипел Прянин.
Почему он выжил, этот очкарик, неумеха?
«Отставить, капитан Астрахан! Отставить тупые вопросы. Помоги-ка лучше товарищу. Что с Пряниным? Ранен? Ну-ка, ну-ка…»
Преодолев неловкое и неумелое сопротивление Доцента (тот, видно, не соображал и решил, что по его душу и тело явились враги), он осмотрел пострадавшего. Ничего серьезного, пуля оцарапала бедро – и только. Тугая повязка с антибиотиком на всякий случай. Прянин зашипел, взгляд стал осмысленнее.
В гулкой пустоте комнаты висела пороховая гарь. Дышать было трудно.
– Данила… А, что? Извините, я, кажется, немного…
Он был мужественным человеком, доцент Прянин. Астрахан знал крепких мужиков, верещавших при виде крови. Знал циников, рыдавших над малейшей царапиной. Прянин поправил очки, осмотрелся и попытался встать. Ахнул, вцепился в руку Данилы, шатаясь.
– Ерунда, Данила Тарасович, ерунда, сейчас расхожусь. Не обращайте внимания. Однако…
Тут Прянин заметил Кондрата.
Видно, в горячке боя сознание Доцента отключилось и смерть спутников осталась для него незамеченной. А теперь вот дошло. Прянин побледнел под слоем крови и налипшей пыли, покачнулся сильнее, крепче сжал локоть Данилы:
– Это же… Но позвольте… Но как же так?..
Момент лежал лицом в пол. Астрахан перевернул его, вытащил из нагрудного кармана паспорт. Пролистал: фото цветное, на нем – юноша двадцати лет. Очень серьезное лицо. Подбородок слегка скошенный, глаза с прищуром, щеки впалые. В ухе – серьга. Пиджак, рубашка в клетку, даже галстук присутствует. С неумело завязанным узлом под кадыком.
Геннадий Олегович Филипов. Тридцать лет ему недавно исполнилось…
Бережно и аккуратно Астрахан убрал паспорт в карман. Прянин подковылял к Кондрату и отыскал его документы. Паспорт уголовника Астрахан не стал пролистывать. Успеется. Данила собрал оружие, хромающий Прянин нагрузился припасами, и они покинули НИИ.