– Не знаю. Иногда мне кажется, что Сектор живой. Он наблюдает за нами и учится, и он любит, когда к нему относятся с уважением.
– А мне думается, он – чья-то шутка. На худой конец и официальная версия пойдет: результат неудачного эксперимента. Вполне себе версия. Рвануло у них что-то – открылся туннель в другое пространство, оттуда всякое полезло. Нам тоже хочется туда к ним полезть, но Глубь не пускает… Тсссс!
Шейх едва не налетел на рюкзак впереди идущего Брата. Замерев, различил голоса:
– Все, я потерял след Марины. Чертовщина какая-то. Они, похоже, ночью в искажение попали…
– Направление движения верное? – похоже на голос Астрахана, вот так везение!
Шейх замер, прислушиваясь. Неужели догнали?!
– Направление – да, – ответил его собеседник. – А куда они дальше пошли – не знаю.
– Мы в Шолоховском лесу. Дальше будет канал имени Москвы, так?
– Так, – легкая ухмылка.
Шейх сжал винтовку, шагнул, и тут же его обожгло понимание: «Не ходи. Опасно!!!»
– Искажение? – спросил он у насторожившегося Хоббита.
– Похоже на пересмешника. А может, и не пересмешник, просто между нами и ними – искажение. Манюня, ты что думаешь?
Пискнув, крыса спряталась в рукаве.
– Не надо туда ходить. Пересмешник копирует голоса и заводит… короче, никто не знает, что стало с теми, кто поверил пересмешнику. Уходят они на боковые, путаные тропки и не возвращаются.
– Значит, наша цель тут прошла?
– Не знаю, – пожал плечами Чё. – По идее – да, уж очень место удобное. Но на этом мху следов не видно.
– Сволочь!!! – заорали вдруг из зарослей голосом Косика. – Что же ты делаешь?!
Голос покойного друга плетью ударил Тармаша – его спина дернулась, он остановился, медленно-медленно развернулся и впился взглядом в Шейха. Ноздри многократно сломанного носа трепетали, оттопыренные уши налились кровью. Все так же медленно Тармаш снял винтовку, направил дуло в землю и сказал:
– Что хочешь делай, дальше я шагу не ступлю!
Шейх закатил глаза, вдохнул-выдохнул и проговорил по возможности спокойно:
– Ты знал, куда идешь? Контракт подписывал? Подписывал! Так чего теперь мне истерики устраиваешь?
– Да, подписывал, – с мертвенным спокойствием ответил Тармаш. – Я и раньше подписывал, но ни один наниматель не обращался с наемниками как со скотом. Друг мой погиб! Человек. А ты даже похоронить его не дал, сволочь. По-человечески это? Ты гонишь, гонишь нас, как стадо баранов на убой. Он, – ткнул пальцем в одного из Братов, – погибнет, ты переступишь через него и пойдешь. Я так не хочу. Плевал я на такой контракт, мне жизнь дороже. Все, дальше не пойду.