— Тебя не обижали в самолете? — в вопросе было столько сочувствия, что Кеннет даже вздрогнул.
— Нет-нет! Все были очень добры ко мне.
— Пусть и дальше ведут себя так же, старина. Это то, Кен, чего я добиваюсь от них любой ценой.
— Да? — произнес Кеннет неуверенно и с облегчением спросил:
— А сколько лет Тони?
— Столько же, сколько и тебе. Откуда ты знаешь его имя?
— Учитель сказал.
— Ясно. Держу пари, вы станете друзьями, хотя...
Тут мистер Андервуд едва не оскандалился: «хотя у вас и разный цвет кожи», — чуть было не сорвалось с языка, к счастью, он вовремя его прикусил.
У дома Андервудов на главной улице их уже поджидал Тони. Он катался на створке ворот, что вообще-то ему строжайшим образом запрещалось. Балансируя на перекладине, он изо всех сил махал рукой в знак приветствия. Мистер Андервуд нахмурился, но решил, что в интересах обеих сторон пока — в присутствии цветного — лучше не упрекать белого мальчика.
Когда машина остановилась у гаража, Тони повис на дверце, улыбаясь во весь рот. Кеннет улыбнулся в ответ.
Новый знакомый выглядел значительно младше его, во всяком случае, был на полголовы ниже.
— Мама сказала, чтобы я присмотрел за тобой, пока ее нет дома, — произнес Тони. — Пошли. У тебя есть старая одежда?
— Есть джинсы, — не переставая улыбаться, Кеннет вылез из машины.
— Отлично! Стоит их надеть вместо этого шикарного костюма, — и Тони вошел в дом.
Кеннет степенно шагал следом.
На полах были ковры, мебель сверкала полировкой. Куда ни глянь — пестрые подушки и множество цветов. Эти «соблазны цивилизации» не вызвали у Кеннета зависти, лишь раз он не смог скрыть любопытства, приостановившись перед вазой с огромными, вызывающе яркими хризантемами.
— Да это пластик, — смущенно сказал Тони. — А вот здесь ты будешь спать. Переодевайся поскорее. Мы сбегаем на речку, повидаемся с шайкой-лейкой.
Вскоре они выбежали из дома: через кухню, на маленький квадратный дворик — здесь паслись корова и коза с козленком. Кеннет почувствовал себя спокойнее: ему были хорошо знакомы этот влажный запах скотного двора, темно-коричневые лепешки коровьего навоза, гниющая на земле солома.
Двор остался позади, послышалось журчание реки.
Тони то и дело поглядывал на чернокожего мальчика. Он мнил себя героем дня и немножко завоображал: ведь у него в гостях первый абориген, приехавший в Идит-Таун!
— Ты живешь в хижине?
— Нет, в доме.
— А плавать умеешь?
— О чем речь!
— Смотри — вон шайка-лейка. Это наше любимое местечко. Мы называем его Чертовой лощиной.