Чертова лощина оказалась овражком в тени раскидистого камедного дерева. Воздух был напоен его терпким ароматом. Они спустились по откосу. Внизу смущенно выстроилась «шайка-лейка»: пять мальчишек, с необычайной официальностью вызванных сюда на встречу, которая должна была перевернуть их маленький мир.
— Вот он! — восторженно завопил Тони, подталкивая вперед Кеннета. — Это Кен. Знакомьтесь: Джо, Фред, Сэм, а это Полосатик, такое мы ему дали прозвище, и Мик.
— Здрасьте, — выдавил Кеннет.
— Мы решили не лезть в воду без тебя, — выступил Полосатик. — Будешь купаться?
Кеннет не плавал уже несколько дней. Он посмотрел на реку, и глаза его заблестели от удовольствия. Не раздумывая, он сбросил одежду. Взорам ребят открылось тело — черное, такое черное, будто кто-то полировал и полировал его ваксой, покуда оно не стало сверкать.
У белых мальчиков вырвался вздох восхищения.
Кеннет бросился в спокойную бутылочную глубину и поплыл саженками на середину реки. Ребята даже не пытались догнать его — лишь зачарованно смотрели вслед. Легко, как длинная темная рыба, он развернулся и поплыл назад.
— Здорово! Будете купаться?
Мальчики кинулись к реке, попрыгали со скалы в воду. Кеннет уплывал от них, исчезал за камышовыми зарослями и тут же появлялся, поднимая фонтаны искрящихся брызг.
— Здорово! — снова кричал он.
Накупавшись, все выбрались на заросший травой откос и улеглись жариться на солнце. Ребята из «шайки» ревниво сравнивали свой загар и буквально обстреливали вопросами нового приятеля.
Кеннет отвечал низким, мягким, протяжным голосом на их родном языке, впрочем, не так, как они смутно ожидали (всем казалось, что абориген должен говорить с гортанным акцентом и «неправильно»): да, он уже катался на верблюде, и, разумеется, десятки раз видел дюгоней, и рассказывал о своем дедушке, которого унес крокодил, так его с тех пор и видели, и о дяде, знаменитом охотнике на буйволов.
Тут всеобщее внимание привлекла старая колли Ласси, принадлежавшая Джо. Ласси деловито пробиралась по следам Джо сквозь кустарник, и теперь ее коричневая с белым шуба была растрепана, а любящие старые глаза лучились искреннейшей добротой. Собака волочила за собой поводок.
— Опять удрала, — миролюбиво сообщил Джо. — Отец привязал ее, чтобы она помогла управиться с овцами. Привет, старая проказница!
Ласси облизала лица мальчишек — всем досталось поровну.
— Ты ей нравишься, Кен, — сказал Мик.
«Шайка» многозначительно переглянулась — каждому известно: кто-кто, а собаки-то разбираются в людях.