Лозунг фестиваля, разнообразие и широта его программы позволяют привлечь к его подготовке самые широкие массы молодежи. И снова: — А помнишь?..
На первых порах кажется, что привыкнуть к бешеному ритму Буэнос-Айреса невозможно. На улицах шум, гам, бесконечный поток машин и пешеходов... Однако проходит два-три дня, и уже перестаешь удивляться, что в кафе напротив гостиницы, как и во всех кафе по улице, в четыре часа ночи народу не меньше, чем в четыре часа дня. Что огни квартала, так похожего на бесшабашную римскую окраину, не гаснут до утра. И что расположившийся рядом проулок ни днем ни ночью не отличишь от монмартрской многоголосой улочки.
Французский, итальянский, испанский уголки города напоминают здесь об истории эмиграции, о временах, когда потерявшие надежду бедняки из Европы тысячами приезжали в Южную Америку в поисках лучшей доли. Их потомки и составляют сейчас большинство населения Буэнос-Айреса. Метисы и мулаты — дети испанских поселенцев, местных индейцев и завезенных сюда негров — давно уже растворились, в этой массе. Впрочем, «растворились» — это только для столицы. Хотя Аргентину в Латинской Америке называют «европейской страной», но Аргентиной ее делает как раз и индеец с Анд, и креол города-порта, и гаучо — пастух с необъятных просторов пампы.
Тогда, в 1973 году, для Буэнос-Айреса было сложное и радостное время. Я приехал в Аргентину в те дни, когда военные передавали власть новому, гражданскому правительству.
Падение диктатуры генерала Ланусе и возврат к демократии означали крах реакции. Поражение потерпели и военная реакционная верхушка, и стоявшие за ней гражданские национальные и иностранные антидемократические круги...
Что принесла диктатура Аргентине? В первую очередь — разорение. Одно из богатейших государств Южной Америки к концу 1972 года имело долг в шесть миллиардов долларов. В стране, где когда-то был высокий уровень грамотности, 200 тысяч детей вообще не могли посещать школу. Пятьдесят процентов школьников бросали учебу, не получив начального образования. Из 24 миллионов аргентинцев два миллиона не имели жилищ, а около 800 тысяч были лишены работы.
— ...Вы думаете, военные так и отдадут власть? — говорил своему спутнику пожилой человек в черном берете.
— Посмотрим, посмотрим...
Эти двое только что отошли от группы людей, обсуждавших последние новости на площади Пласа-де-Майо перед Розовым дворцом — резиденцией президента. На следующий день должна была состояться торжественная церемония передачи президентских полномочий Эктору Кампоре, новому, впервые за долгие годы избранному президенту Аргентины.