Сидоренко И. Д. героически погиб. Это было 15 августа 1942 года...
Москаленко Андрей Артемьевич, комиссар 205-й стрелковой дивизии».
Дальше на карте рукой ветерана Вавилова было написано: «Место, обозначенное красным кружком, и было местом боя, в котором погиб И. Д. Сидоренко. Это Ближняя Перекопа, а я был в это время рядом, в Сиротине».
Он погиб между Доном и Волгой. Погиб под Сталинградом...
Евдокия Петровна убрала письмо.
— Если бы не дети, — сказала она тихо, — ушла бы на войну... Так было трудно.
Зазвонил телефон. Она подняла трубку и уже в передней в ожидании разговора сказала мне:
— Это Хабаровск вызывает.
Пока Евдокия Петровна разговаривала по телефону, я рассматривал на столе аккуратно сложенные фотографии, газетные вырезки, письма и только сейчас понял, что каждый раз после того, как я знакомился с тем или иным документом, она, как бы пользуясь случаем, приводила их в порядок: бумаги откладывала к бумагам, снимки к снимкам — по годам, месяцам, числам... И конечно, после моего ухода она еще долго останется с ними наедине.
— Да, да, — слышал я ее голос, — успела, увидела... Ехала из Омска — у сестры гостила, — думаю, не опоздать бы. Приехала в Новосибирск, а Леонид Ильич уже выехал оттуда... Так и ехала за ним. Сяава богу, успела, приехала в Комсомольск в тот же день...
Евдокия Петровна положила трубку, перевела дух и, как свидетелю ее разговора, сказала мне:
— Встречались с Леонидом Ильичом Брежневым на заводе имени Ленинского комсомола. Собрались мы, первостроители, бамовцы и жители Приамурья — нанайцы... Он такой спокойный был, Леонид Ильич, внимательно всматривался в наши лица и все говорил: «Очень приятно, очень приятно». А потом выступал, говорил, что у нас очень хороший город, но самое прекрасное в нем — это его люди... Может, слова его имели не совсем такой порядок, но за смысл я ручаюсь. Самое прекрасное — его люди...
...— Евгений Иванович, — обратился я к Евгененко. Он глянул на меня так, будто я нарушил тишину. А может, это было удивление, поскольку я впервые к нему обратился по имени и отчеству. — Евгений Иванович, — сказал я, — мне за эти дни довелось встретиться со многими первостроителями вашего города, в том числе и с хорошо вам знакомым Лякишевым Михаилом Федоровичем и с Ополевым Михаилом Николаевичем, с которым, кстати говоря, вы были на XVIII съезде комсомола... Так вот, слушая их, я не уловил в их рассказе даже малейшей нотки жалости к самим себе. Все лишения и невероятные трудности они скорее относили к приметам того времени...