— Куда собрался? — осклабился он в лицо жрецу. — Господин капитан велел тебя пустить, так господин капитан теперь пущай приказ дает обратно выпускать. Здесь тебе не постоялый двор, а пограничная застава.
— Долго придется ждать, пока господин капитан очухается… — пробурчал старик.
— Чего–о? — разинул рот стражник, угрожающе надвигаясь на жреца.
Но тут со сторожевой башни донесся тревожный свист. Стражники задрали головы.
— Двое всадников, — проорал ратник на башне, — знамена… Не разобрать пока… Но уж шибко скачут — как бы не случилось чего… Слухи–то вон эва какие ходят…
Никто из воинов крепости не заметил, как при этих словах побледнело лицо старика.
— Разобрал знамена! — крикнули с башни. — С южной заставы парни скачут. Что ж такое стряслось–то?
К тому времени, когда всадники осадили коней у стен крепости, в воротах сгрудилась добрая половина гарнизона.
— Люди князя Рагатристеля… — первое, что сказал один из прибывших — воин в испачканном копотью кожаном панцире. Кисть правой руки его, подвешенной на грязном лоскуте к шее, была черна и скрючена, — этой ночью… — голос его оказался тускл и ровен, — в полночь… — И он замолчал, точно в горло ему вбили кляп.
Второй воин не спешивался. Он тяжело дышал, будто добирался до крепости не верхом, а пешком. Глаза его блуждали по сторонам, но словно не видели ничего вокруг.
Ратник с изувеченной рукой прокашлялся и продолжил:
— Только знамена и спасли, — сказал он. — Шестеро нас… осталось.
Кто–то из крепости капитана Парселиса охнул:
— Да у вас же гарнизон в две сотни мечей был! Сколько же воинов привел Рагатристель к заставе?
Ратник, оставшийся в седле, встретившись глазами с Гарком, вдруг расплылся в бессмысленной, полубезумной улыбке.
— Три десятка, — бесцветно продолжал воин погибшей заставы. — Потому мы их так близко и подпустили к стенам… Надо подмоги просить, парни. Завтра–послезавтра горцы здесь будут…
— Три десятка… — прошептал стражник, задержавший старика–жреца. — Это?.. Как это?..
— Трубки, мечущие огонь, — сказал ратник, шевельнув покалеченной рукой, — слыхали о них? О том, что этот огонь заставляет гореть даже камень? О том, что только магией можно его потушить?
Никто ему ничего не сказал. Тогда ратник ответил на свой вопрос сам.
— Слухи врут, — проговорил он. — Магией этот огонь тоже потушить нельзя. Он горит, пока есть, чему гореть.