И, не обращая внимания на застывшего как статуя у открывшейся в стене щели тайного прохода Риналдо, сиганул ко мне. Одной кровавой дланью обнял за талию, вторую запустил в волосы и впился в рот поцелуем. Его губы были перемазаны в крови, поцелуй был властным, жадным, даже грубым… но я не протестовала. Только, вспомнив, что опять могу двигаться, закинула мужу руки на шею. А потом, когда он отстранился, чтобы перевести дыхание, сказала:
— Спасибо тебе, Ингварр! Ты всех нас спас. Но сейчас верни мне Рейна. Пожалуйста… Я прошу тебя.
На несколько секунд мы замерли. А потом я услышала родное:
— Ох, Сита…
У Риналдо хватило самообладания не вызывать стражу сразу.
Сначала король подошёл к изувеченному трону, подёргал за топорище, приподнял бровь. Потом нагнулся, поднимая за волосы отрубленную голову.
— Тяжёлая какая. Как-то не представлял, что голова столько весит. — Перевёл взгляд на нас: — Рейн, ты понял, кто это был? И… гм-м… мазать лицо кровью — это было обязательно?
Рейн, словно только сейчас заметил, уставился на окровавленные руки, пропитавшиеся кровью манжеты и заляпанный камзол.
— Прости, кузен. Ты же понял, что это была ментальная магия? Нас с Ситой сначала опоили, потом подчинили. Всё, что я смог сделать, чтобы преодолеть принуждение, — это впасть в бешенство и стать берсерком. Результат ты видишь… — Рейн покосился в сторону покалеченного трона с гордо торчащим из спинки топором. — И да, думаю, я знаю, кто это. Он оборонил интересную фразу, что мы плохо посчитали наследников… Помнишь, один из потомков Урсулы — кажется, Марк — семнадцать или восемнадцать лет назад отплыл за море и пропал? По идее, он должен стоять передо мной и даже перед Люциусом.
Я, подавив рвотный позыв, уставилась на голову, которую Риналдо водрузил на широкую ручку трона лицом к нам. Да! Ведь похож! Тёмные волосы, длинное лицо — типичный Райнесан! Как я сразу не сообразила?
Риналдо, брезгливо отряхнув руки, тоже уставился на труп в кресле.
— Маг из дома Райнесан, овладевший ментальной магией. Это всё объясняет.
Я прикоснулась пальцами к лицу, перемазанному после Ингваррового поцелуя кровью. Кожу уже тянуло. Посмотрела на кончики пальцев — красные. И почему-то мелко дрожат.
— Кузен Риналдо… — обратилась я к королю. Тот, похоже, меня не расслышал. Я прокашлялась и позвала громче: — Кузен Риналдо, ваше величество!
Ага, обернулся ко мне.
— Можно ли где-то умыться, пока кровь не засохла?
А ещё хотелось прополоскать рот, наполненный горечью и привкусом железа и страха. И сесть — потому что ноги совсем не держали.