У грузовичка они встретили мрачного Ромку-джи и улыбающегося Савву. Увидев Егора, друг сразу полез в фургон.
— Какие новости, Савва? — воскликнул Зия. — И почему наш юный друг столь демонстративно печален?
Оказывается, Ромке-джи тоже какие-то плохие сны снились, и он, отбиваясь от демонов сна, ногами задрыгал. Верблюд оскорбился и выволок-таки Ромку-джи наружу.
— Я, понимаешь, спросонок подумал, что какой-то шатун нашего пацана ворует, и хватаю его, чтобы спасти, — улыбаясь, сказал Савва. — А получилось — за волосы. Верблюд тянет, я тяну. Верблюд сердится, и я сержусь!..
— Но верблюд оказался сильнее! — захохотал Зия.
— Очень смешно, — буркнул Ромка-джи из фургона. — Ха-ха-ха. Жопа ты, Егор. Большая верблюжья жопа!
Он помолчал, слушая, как хохочут все трое, и скорбно добавил:
— Нечищеная. И кривая притом…
Но красный плод ген-саксаула немного утешил его. А Савва, в знак дружбы, еще и половинку от своего отдал. Это примирило Ромку-джи с шуткой своего друга, даром что Егор раскаивался.
Дурацкая веревка попалась. Не лопнула в нужное время, как Егор рассчитывал. А ведь на вид была — ветошь ветошью!
Поутру староста позвонил, похвалил Егора за бой, ну и позудел, конечно, как без этого. Попенял Егору: мол, много ларингами пользовался за последнее время. А платить, дескать, Город платит за разговоры. А бюджет не сопля, сильно не растянешь. Егор возмущаться не стал. Старосту тоже понять можно, поскольку Сеть, она по всей России растянута. И церемониться не привыкла. Пусто на счете — щелк! — и нет тебе связи.
Но, с другой стороны, не звонить Маринке хотя бы раз в день никак нельзя! Это староста Володя тоже понимать должен. В конце концов, должна же у бойца отдушина быть! Это уж пусть он Ромку-джи пилит. Ибо он с этими своими перекачками — так и шурует с компов всего каравана на свой новый комп! — уже всех основательно допек. И гораздо больше, чем Егор, потратил! Однако сдавать друга Егор не будет. В следующем месяце пусть уж Ромка-джи от старосты всю эту нудятину сам и выслушивает.
А до Челябы совсем немного осталось. Дорога под уклон пошла. Потянулись поля ген-саксаула. Вначале дикого, а потом и более или менее ухоженного деляночки зачастили. У тракта, само собой, эти деляночки при караван-сараях были. Самый большой и богатый из них по численности, поди, больше, чем Город был. И укреплен солидно: стена на вид уже лет сто растет, нанотехом вверх тянется. Такую стену прошибать только пушкой. Охрана у ворот топчется, два пулемета со стены-вышки торчат, вызверились в сторону тракта слепыми дулами.