— Я не понимаю… при чем тут я?
— Чтоб тебя, да оно идет из твоего региона! Кто‑то в радиусе пяти кэмэ от тебя развлекается с нелицензированной хронокинетической стрелкой! Мы отследили вероятностную сеть почти до тебя!
— Милосердный боже! — воскликнул Доминик Фронтера, сна ни в одном глазу. — Я знаю, кто это!
И он тут же снова заснул, и снилась ему Рути Голубая Гора, так же как она снилась ему каждую ночь… с какого момента? Почему? Почему он любит ее?
Вселенная изменилась. Рути Голубая Гора никогда не раскрывала цветок своей красоты перед Домиником Фронтерой, у которого не было никаких причин оставаться в Дороге Отчаяния после того, когда прошлое стало другим, и тем не менее он спал в своей комнате в Б. А. Р./Отеле и грезил о Рути Голубой Горе, ибо вселенные приходят и уходят, а любовь остается; таково учение Панарха, иже есть источник всякой любви — а кроме того, доктор Алимантандо обещал, что ночь, в которую он изменит мир, будет богата на маленькие чудеса и межпространственные утечки.
Назавтра наступил Кометный Вторник: все встали, смыли странные сны и взглянули на городскую хартию — хартию о постройке города, подписанную доктором Алимантандо и РОТЭК многие годы назад, хартию, которая означала, что приближающаяся комета будет испарена в верхних слоях атмосфера, а не ударит в землю с огромной разрушительной силой (такова была прежняя практика РОТЭК). И все возблагодарили в сердце своем доктора Алимантандо (где бы он ни был) за пунктуальное выполнение правил и предписанных процедур.
В четырнадцать часов четырнадцать минут все без исключения собрались на верхушке утесов, называемых Точка Отчаяния, запасшись теплыми подстилками и термосами с чаем, сдобренным бренди из Белладонны, и приготовились к тому, что по уверениям Доминика Фронтеры обещало стать величайшим зрелищем десятилетия.
По часам Эда Галлацелли Вторничная Комета опоздала на две минуты, а по хронометру господина Иерихона — явилась на сорок восемь секунд раньше. Безотносительно показаний наземных приборов для измерения времени комета пришла, когда пришла, и пришла она с глухим громом, сотрясшим скалы под ногами зрителей, а высоко над их головами, в ионосфере, заколыхались невесомые авроральные полотнища, метеоры сыпались дождем, как огни фейерверка, а багряные стяги ионных зарниц на доли секунды озаряли всю пустыню призрачным светом.
Небо внезапно прострочили голубые лучи, сбежавшись ко все еще невидимой комете, как спицы ко втулке. Дружный вздох восхищения отметил этот момент.
— Излучатели частиц, — прокричал Доминик Фронтера, сам себя не слыша за вышним шумом. — Смотрите! — как будто произнес заклинание: в тот же момент бутон света раскрылся над ними.