— Англичанок учат, что скромность и благонравие — качества, достойные восхищения, — с неожиданной улыбкой сказал слуга. — Хотя есть и такие, как моя супруга, кто так не считает.
Стефан фыркнул. Жанет, супруга Бориса и служанка Брианны, держала мужа в ежовых рукавицах и могла нагнать страху на самого отважного мужчину.
— Хочешь сказать, что англичанки тихи и скучны? Борис пожал плечами:
— Они предпочитают завлекать мужчин шармом.
— А русские женщины?
— Наши женщины страстны, непостоянны и порой опасны. А самое главное — они сделают все, чтобы защитить любимых.
Стефан отвел глаза — сердце вдруг откликнулось странной болью.
Все прочие знакомые женщины выглядели бледно в сравнении с Софьей — с этим не поспоришь. И не потому, что она была какая-то яркая или страстная. Скорее наоборот. Софья походила на его мать. Потрясающе красивая женщина, за внешним спокойствием которой крылись щедрое сердце и беззаветная преданность своей семье.
— Я найду ее, — пробормотал он чуть слышно.
— Чем скорее, тем лучше. Стефан обернулся — Борис смотрел на него в упор и глаз не отвел.
— Есть что-то еще, о чем ты мне не сказал?
— Я был не первым, кто расспрашивал мальчишку о молодой вдове, путешествующей со служанкой и возницей.
— Проклятье. — По спине побежал холодок. — Ты узнал что-нибудь о человеке, который интересовался Софьей?
— Англичанин. Седой. Хорошо одет. С ним несколько слуг. Парнишка сказал, что они напугали всю деревню.
— Запутанное дело, — проворчал Стефан. — И с каждым днем все запутаннее. Какого англичанина может интересовать русская политика?
— Я бы сказал, таких немало.
Стефан покачал головой. Не важно. Кто бы ни был этот англичанин, его нужно остановить. Даже если для этого придется вырвать из груди его поганое сердце.
— Когда он здесь проезжал?
— Сегодня утром.
В груди шевельнулось беспокойство. Как бы не опоздать.
— Мы едем слишком медленно. Так нам Софью не догнать.
— Мы знаем, что она направляется в Санкт-Петербург. Мы смогли бы прибавить, если бы не останавливались в каждой деревушке и не расспрашивали о госпоже Софье.
Стефан ненадолго задумался, потом покачал головой:
— Нет. Враг слишком близко, и мы не можем рисковать. Нам нельзя терять ее след.
Борис усмехнулся:
— Вы так беспокоитесь из-за воровки и лгуньи?
— Она моя, и я ее получу, — твердо ответил Стефан.
Русский задумался, решая, чего хотел бы от него лорд Саммервиль, потом, придя, вероятно, к выводу, что господина устроил бы только тот вариант, при котором его брата стукнули бы хорошенько по голове и вернули домой, в Англию, тяжело вздохнул.