— Я буду следить за собой! — серьезным тоном пообещал он и позвонил Дженнеру.
Вошел Дженнер с сообщением о том, что два пациента дожидаются доктора в хирургическом кабинете.
— Кто это такие? — спросил Филдинг.
— Малыш Джоунс, сэр, и миссис Томас насчет ноги своей дочери…
— А, черт с ними. Я никого не приму до двух часов. Переведи часы назад или как-нибудь уж там… Ступай.
— Хорошо, сэр.
— Не думай, что раз я к тебе зашла, ты должен сидеть со мной как привязанный, — поспешно сказала Филдингу Стелла. — Я сейчас ухожу.
— Брось, никто, кроме тебя, не имеет для меня значения! — легкомысленно хохотнул Филдинг.
Стелла посмотрела на него со странным чувством.
— И ты никогда не думаешь о людях, которые не имеют для тебя значения?
— Нет, просто у этих пациентов нет ничего особо срочного. Хочешь еще сливок?
— Нет, спасибо. Если это та миссис Томас, что живет в Северном Городке, то лучше иди к ней. Она говорила моей тетке Гарриет, что девочке больно обуваться. А ведь так ужасно, когда страдает ребенок, не правда ли? Я как-то раз ходила к дантисту лечить зуб, и он вечно заставлял меня ждать в приемной, отчего мне становилось много хуже. Так что лучше иди к больным.
Он недовольно встал, резко отодвинув стул.
— Ты, кажется, уже начинаешь пилить меня. Неужели я не буду иметь возможности поесть спокойно, когда мы поженимся?
— Нет, милый, ты будешь есть и переваривать пищу в полном покое! — засмеялась Стелла и отправила ему воздушный поцелуй.
Она закончила трапезу в одиночестве, а затем направилась назад, в «Тополя». По дороге она издалека заметила, что ставни на всех окнах закрыты. Это оказалось делом рук тетки Гертруды, которая вернулась в дом, на сей раз вместе со своей младшей дочерью Джанет.
Теперь, поскольку в библиотеке и столовой царил полумрак, семья вынуждена была сидеть в весьма унылой и крайне неудобно обставленной гостиной в задней части дома. Миссис Лаптон обсуждала с сестрой, как следует поступить с одеждой покойного брата, а Джанет, бледная серьезная девушка двадцати пяти лет, пыталась глубокомысленно рассуждать по поводу эскиза Гая, изображавшего интерьер для одного дома в Доркинге. Стелла замерла в дверях, и Гай искоса враждебным взглядом прошелся по ней. Но Стелле стало его немного жаль, ведь пока она поедала всякие вкусности, Гаю пришлось пробавляться отвратительной холодной телятиной и рисом. Стелла встряхнула головой и вошла в гостиную.
— Хэлло, Джанет! — кинула она.
Миссис Лаптон отвлеклась от беседы и оглядела Стеллу, поджав губы. Нет, не то чтобы она завидовала тому, что Стелла привлекательнее ее дочерей. Скорее Гертруда не могла одобрить некоторое излишнее увлечение косметикой и нарядами, которые к тому же очень недешевы. Ведь на все эти румяна и тени, все эти дурацкие цацки и тряпки тратились деньги ее брата Грегори.