главе гильдии Aренджуна, жестоком и безжалостном злопамятном человеке. Ни
один не плакал у смертного ложа того старого злодея!
- Так или иначе, тот человек умер, но ее ненависть к мужчинам стала более
горячей и более горячий за эти годы. Память о том испытании, или скорее о
человеке, который подверг ее этому, топила угли того пламени, пока это никогда не
могло угаснуть. Я думаю, что это – тот же самый огонь, который заставляет ее
доминировать над мужчинами королевской власти, герцогов, и таких же.
Поскольку ты мог бы знать, моя подруга не доверяет ни одному мужчине, а
женщинам. Я – одна из ее Совета Трёх. Другие два – королевы ,о землях которых
ты не должны знать, хотя их названия без сомнения поразили бы тебя. Эта
женщина нанимает мужчин, которых она использует как инструменты. От них
отказываются, когда их работа сделана. Она выбрала тебя как инструмент – она
намеревается взять у тебя сокровище, которое ты теперь ищешь. Но я говорю тебе,
что один из ее самых эффективных инструментов – Toдж Аккхариец, глава гильдии
Убийц в Замбуле. Никогда не было среди людей убийцы, кровь которого была
более холодной, чем его, или чьи кинжалы были более быстрыми.
- Эрлик, ты знаешь достаточно много по этому вопросу, - Конан кивнул.
Это походило на ужимки акробата проворно танцующего рядом, как будто он
все еще проверял на выдержку немного воинов, способных это повторить.
Сивитри подняла чашу вина. Когда она отпивала из неё, ее рука дрожала.
- Моя повелительница может подозревать мое предательство, Конан. Она,
возможно, послала Toджа, чтобы убить меня.
- Что предательство? Крoм, женщина! Ищет тебя, чтобы свергнуть Нефрит?
Лицо Сивитри побледнело, и она выплеснула вино через край чаши, когда
опускала её на стол.
-Отец Mитра, никогда! Я люблю ее, Конан, как только сестра может любить
другую. – Её слова вызвали неожиданный поток слез. Она вытерла свое лицо и
отвернулась стесняясь.
После неловкого молчания Конан подталкивал чашу с вином к ней.
-Успокой себя с напитком… Сивитри. Крoм порази меня как большего
болвана, чем любой деревенский идиот, но в настоящее время я верю твоему
рассказу. Теперь закончи это, если ты можешь.
Она глубоко вздыхала и вытирала свои глаза.
- Мои поиски – одно из предательства, но также и одно из любви. Я спасла бы
свою подругу от себя, киммериец, хотя это стоило мне моей жизни. У нее никогда
не должно быть сокровища, которое могло бы ждать открытия в песках Медного