— «Твой смех серебристыми колокольчиками звучит во мне, счастье мое, Катарина».
— Рас, — Гарсан резко подошел, вырвал из его рук послание, — верх невоспитанности читать чужие письма!
— Верх распутности возвращаться на рассвете! — прорычал младший брат.
— Ты меня ненавидишь? — спокойно спросила Кати.
— Я тебя презираю! — Рассан бросил крошечный свиток и развернувшись ушел.
— Я тебя понимаю, — вслед ему сказала Катарина, — только помни, Рас, осуждать всегда просто… понять сложнее.
— Ты позор нашей семьи! — уже у дверей закричал юноша.
Элиза, с неожиданной для нее суровостью посмотрела на него, и едва слышно произнесла:
— Рассан, благодаря этому позору ты сейчас жив! Или забыл, как войска Дариана расправлялись с каждой посмевшей восстать семьей? Или забыл как на твоих глазах казнили друзей? Жаль, что не было тебя, когда тонули связанными те, чьи жены за гибелью были вынуждены молча наблюдать!
Юноша вздрогнул и опустил глаза.
— Хватит! — Катарина медленно спустилась, подняла брошенную братом записку и с улыбкой вновь прочла написанное.
Элиза молча подала ей следующее послание: «Возвращаясь, пришел к странному выводу — люблю тебя…».
Кати прочитала и дала прочитать сестричке, следом послание взяла баронесса.
Третье гласило: «Считаю минуты…»
— Катарина, — баронесса взглянула на дочь, — поведай нам имя столь… не бедного поклонника.
Девушка лишь хитро улыбнулась в ответ, осторожно раскрывая следующее послание. Она не могла поверить, что все это ей. Нет, не цветы — послания. Нежные, трогательные, наполненные чувствами.
Спустя час доставили ожерелье из белого жемчуга. Спустя еще час браслет из белого золота. К обеду конфеты из белого шоколада, и новое послание: «Дай полюбоваться на тебя… хоть издали…».
— Матушка, как скоро мы поедем во дворец? — сдерживая улыбку, спросила Кати, у заинтересованной баронессы.
К удивлению матери и сестры на этот раз Катарина наряд для раута во дворец выбирала тщательно. Улыбаясь и что-то радостно напевая надела браслет из белого золота, ожерелье и жемчужное платье, с серой накидкой. Кокетливо спустила один из локонов на плечо…
— Впервые с момента твоего прибытия я вижу, как улыбка не покидает милое личико, — заметила баронесса уже в карете.
— И, не взирая на твое упорное молчание, нас радует тот факт, что таинственный поклонник все же дворянин, — подметил сопровождающий их барон.
— Не буду скрывать, — Катарина распахнула веер, пряча улыбку, — он благородного происхождения, вот только… — улыбка померкла, — Он неверный муж, а я неверная жена… И следовало бы остановиться, да я не в силах. Не хочу, не могу, и, наверное, не желаю. Так хочется верить, что меня любят. Просто любят, без грязи, без низменных порывов, без подлости, без…