— И все бы ничего, но… — он пробарабанил пальцами по подлокотнику, — но сама императрица погибла столь невероятной смертью, что дело сие сочли карой Пресветлого!
На сей раз, королева подавила улыбку, стараясь выглядеть серьезной.
— Мне не нравится твоя реакция! — раздраженно заметил король Лассарана.
— Продолжай, — безмятежно отозвалась Алиссин.
— Восстание было подавлено, — На лице Аллеса прошла судорога, — ну что ж… будем действовать иначе.
— А зачем? — королева Шарратаса хитро улыбнулась, подошла к брату, и, склонившись к нему, язвительно добавила. — Нас ожидают сегодня в полночь, Аллес, обоих!
Брат удивленно взглянул на нее и полюбопытствовал:
— Кто и где?
— Посланник императора Ратасса… сегодня, в полночь, в храме пресветлого!
Удивлению короля Лассарана не было предела. Задумавшись, он мрачно произнес:
— Невероятно!
— О чем и речь, — Алиссин усмехнулась, — о чем и речь!
— Ты не идешь! — он решительно поднялся. — Все поняла?
— С тобой спорить бесполезно? — мрачно поинтересовалась королева.
— Несомненно!
* * *
Здесь было душно и сумрачно. Неприятно пахло лекарствами и хотелось подбежать к окнам, распахнуть их впуская ночную прохладу… Хотелось многого, но королева Шарратаса продолжала стоять, молча взирая на супруга.
Дариан спал. Безмятежно улыбаясь во сне и время от времени начиная бормотать имя той единственной, что всегда любил…
— Вы здесь впервые? — низкий, чуть хриплый голос заставил Алиссин вздрогнуть.
Обернувшись, она с удивлением увидела темноволосого мужчину, сидящего в кресле у погасшего камина. Неожиданного визитера она не ждала, тем более не ожидала встретить его в покоях больного короля.
— Кто вы? — напряженно спросила Алиссин.
Мужчина неопределенно махнул рукой и в то же мгновение в камине загорелся огонь… синий, яркий, почти ослепительный. Глаза заболели нестерпимо, но поспешно утерев слезы, Алиссин вгляделась в странного посетителя. Длинноногий, а значит, несомненно, высок; широкие плечи, сильные руки с широкими ладонями, темные волосы коротко острижены, но одна прядь, что вероятно спускалась по позвоночнику, перекинута на плечо. У мужчины было открытое, уверенное лицо человека знающего себе цену, чуть насмешливая улыбка на по-мужски твердых губах и черные, немного раскосые глаза, со столь проницательным взглядом.
С тяжелым вздохом, Алиссин прошла, села в кресло напротив незнакомца и весьма недовольным тоном, произнесла:
— Смею предположить, что с этими глазами, грудью и тем как эта грудь умеет любить, я знакома. Опосредованно, но все же.
— Да, Мой Белокурый Демон, вы, несомненно, правы, — император Ратасса вежливо улыбнулся собеседнице.