В наушниках голос Буртового:
— «Иртыши»! Вперед, вперед! Не отставать от коробочек. Наблюдать вправо. Вперед!
Команды-то, в общем, лишние. Мы и так почти в одной линии с танками. Так было определено еще до боя. Но вот соседи развернулись вправо, приотстали, и фланг открылся. Сверху, переворачиваясь через крыло, один за другим с воем бросаются в пике «юнкерсы». Их неубирающиеся шасси торчат как лапы коршуна.
Земля стонет. Машины вздрагивают от близких разрывов. Встал еще один танк, другой. А тут и наши краснозвездные появились. «Ястребки». Часть «юнкерсов» уходит, другие же догорают на земле.
— «Иртыши — один, два»! В излучине вражеские танки. С места огонь.— Это команда Буртового нам с Уколовым.
Излучина реки справа. Вглядываюсь. Точно, танки. Бычков тоже видит цель. Никонов же кричит:
— Куда поворачивать? — Ему из своего люка видно только поле хлеба да небо.
Аладин уже зарядил орудие. Выстрел. Недолет. Обманула лощина — цель казалась ближе.
— Готово! — кричит Аладин. Он уже загнал в казенник второй снаряд. Вот тебе и хрупкий, неказистый! Пятидесятикилограммовый снаряд со звоном залетал на свое место, даже без досылателя.
В это время стволы вражеских танков развернулись в нашу сторону и полыхнули вспышки выстрелов. Над моим открытым люком просвистела болванка. Даже завихрением обдало. Юркнул в люк, командую:
— Огонь!
И тут же у одного из фашистских танков башня буквально взлетела. А следом метнулся столб огня.
— Есть! Давай, Бычков, по второму.
Но по второму выстрелил Уколов, «Иртыш-два» — мой сосед по боевому порядку.
Сноп огня и земли снова закрыл цель. А когда все рассеялось — танки противника уже укрылись в саду. Один начал бить из-за сарая в сторону наших правофланговых танков — в борт. Видим вспышки, облака пыли.
Бычков докладывает:
— Разрешите сквозь сарай, бронебойным?
Я и сам так думал, ведь нельзя же давать ему стрелять.
Выстрел оказался точным — вражеский танк больше не стрелял.
Высокие хлеба, которые недавно мешали нам наблюдать за целями, теперь послужили защитой: из-за них были видны только башни наших танков и самоходок, танки же противника мы видели, что называется, в «полный рост».
— «Иртыш-один», «Иртыш-два»! Вперед! В линию!
Это Буртовой возвращает нас на свои места. Пока мы вели дуэль в излучине, танки батальона уже продвинулись вперед, а с ними и остальные самоходки батареи.
Вдруг мощный удар сотрясает машину. Сноп искр. Запах каленого металла. Гарь.
Кричу:
— Все целы?
Целы. Машина даже не остановилась. Больше того, после удара Никонов резко бросил ее вперед, в низинку. Ведь вторая болванка может оказаться «удачливее»! Эта же ударила в угловую часть брони и рикошетом отлетела, не пробив ее.