– Их предупреждение означает следующее, – добавил Роланд. – Во-первых, они намерены выступить в день Жатвы, как ты и сказала, Сюзан. Во-вторых, они думают, что мы их планам не помеха.
– Может, потом они еще обвинят нас в том, что это мы переправили нефть Фарсону, – вставил Ален.
Сюзан с любопытством вгляделась в их лица:
– И что вы задумали?
– Уничтожить то, что осталось в СИТГО, а потом ударить по ним в месте сбора, – ответил Роланд. – У Скалы Висельников. По крайней мере половина цистерн уже там. С запада подошли люди Фарсона. Человек двести скорее всего, даже меньше. Все они должны умереть.
– Если не они, то мы, – кивнул Ален.
– Как мы вчетвером можем убить двести солдат?
– Мы не можем. Но если мы подожжем цистерны, будет взрыв, и очень мощный. Выжившие солдаты будут в ужасе, выжившие командиры – в ярости. Они увидят нас, потому что мы позволим им нас увидеть…
Ален и Катберт слушали, затаив дыхание. Сказанное ранее не составляло для них тайны, но вот продолжение Роланд до сих пор держал при себе.
– А потом? – испуганно спросила Сюзан. – Что потом?
– Я думаю, мы сможем заманить их в каньон Молнии, – ответил Роланд. – Я думаю, мы сможем заманить их в червоточину.
В мавзолее повисла гробовая тишина. Нарушила ее Сюзан.
– Ты сошел с ума. – В голосе, однако, слышался восторг.
– Нет, – возразил ей Катберт. – С головой у него все в порядке. Ты думаешь о той расселине, не так ли, Роланд? Перед изломом в дне каньона.
Роланд кивнул.
– Четверо могут без труда вскарабкаться по ней. Наверху заготовим камней. Достаточно много, чтобы завалить ими тех, кто попытается полезть следом.
– Это ужасно, – выдохнула Сюзан.
– Это наше спасение, – ответил Ален. – Если нефть останется у них и они ею воспользуются, они уничтожат всех солдат Альянса, которые окажутся в радиусе действия их оружия. Благодетель пленных не берет.
– Я не говорю, что вы не правы в своем решении, но это ужасно.
Они помолчали, четверо подростков, замышляющих убийство двухсот мужчин. Впрочем, далеко не мужчин: многие (а скорее большинство) возрастом не сильно отличались от них.
– Те, кто не попадет под лавину, выедут из каньона точно так же, как и въехали в него, – заметила Сюзан.
– Нет, не выедут, – покачал головой Ален: он уже все понял. Роланд кивнул, на губах его появилось подобие улыбки.
– Почему?
– Ветки в устье каньона. Мы их подожжем, не так ли, Роланд? А если ветер в этот день будет дуть, как обычно в это время года… дым…
– Погонит их в червоточину, – закончил за него Роланд.
– А как вы зажжете ветки? – спросила Сюзан. – Я знаю, они высохли, но у вас не будет времени поджигать их спичкой или кремнем с огнивом.