– Отряд маленький, – неожиданно произнес Ален. – Вы их не чувствуете?
Оба покачали головами.
– Не больше десяти человек, может, только шесть.
– Боги! – пробормотал Роланд, вскинул кулак к небу. Не мог скрыть радости. – А шар?
– Я его не чувствую. – Голос Алена звучал сонно. – Но ведь ты думаешь, что шар с ними, не так ли?
Роланд кивнул. Маленький отряд из шести или восьми человек, охраняющий магический кристалл. Идеальный вариант.
– Готовьтесь, парни. Мы их возьмем.
Отряд Джонаса достаточно быстро пересек Спуск и углубился в Плохую Траву. Звезды-ориентиры сверкали в осеннем небе, и Ренфрю знал их все. Каждые двадцать минут он останавливал отряд, чтобы прежде всего свериться с двумя звездами, которые он называл Близнецами, а потом указывал направление движения. Джонас не сомневался, что старый ковбой выведет их из Плохой Травы точно напротив скалы Висельников.
Через Плохую Траву они ехали уже час, когда к Джонасу прискакал Куинт.
– Эта старая дама, она хочет вас видеть, сэй. Говорит, по важному делу.
– Прямо сейчас? – спросил Джонас.
– Ага. – Куинт понизил голос. – Шар, который она держит на коленях, засветился.
– Правда? Вот что я тебе скажу, Куинт… возвращайся к своим, а я разберусь, что там такое. – Он придержал лошадь, пока с ним не поравнялся черный возок. Риа подняла голову, и на мгновение ему показалось, что в розовом отсвете он видит лицо молодой девушки.
– Пришел, парень. Я знала, что ты придешь. – Она зашлась хриплым смехом, и Джонас увидел Риа такой, какой она была на самом деле – выжатой досуха магическим кристаллом, что лежал у нее на коленях. Потом он посмотрел на шар… и погиб. Он чувствовал, как розовое сияние проникает в самые дальние закоулки его мозга, освещает то, что никогда не видело света.
– Тебе нравится, не так ли? – Старуха то ли хихикала, то ли ворковала. – Да, тебе нравится, как и любому другому, такой очаровательный шарик. Но что ты видишь, сэй Джонас?
Наклонившись, держась одной рукой за луку седла, а другой придерживая падающие на глаза волосы, Джонас всмотрелся в шар. Сначала видел только розовый туман, потом он начал рассеиваться. И Джонас увидел хижину, окруженную высокой травой. Хижину, какая могла приглянуться только отшельнику. С распахнутой дверью, выкрашенной пусть и шелушащейся, но еще яркой красной краской. А на каменном крыльце, положив руки на колени, бросив одеяло под ноги, с распущенными по плечам волосами сидела…
– Будь я проклят! – прошептал Джонас. Он едва не вываливался из седла, словно наездник в цирке, а глаза его исчезли: глазницы заливал розовый свет.