— Когда ты уже перестанешь носить это кольцо? — спросил он, как только она встала в позицию для удара.
— Оно тебе мешает?
Он пожал плечами и поставил пиво на бар. На Тае были поношенные «Левисы» и рваная безрукавка. Волосы взъерошены пальцами Фейт, и выглядел он достаточно хорошо, чтобы вызвать желание облизать его с головы до ног.
— Это постоянное напоминание, что ты жена Вирджила.
Она поставила клюшку на подставку и повернулась к Таю лицом:
— Очевидно, тебя это беспокоит.
— Думаю, что это беспокоило бы большинство мужчин. Я занимаюсь с тобой сексом, а ты носишь кольцо другого мужчины.
Фейт смотрела в голубые глаза, горящие гневом, и не понимала, почему он завел этот разговор:
— Вирджил умер всего два месяца назад.
— Вот именно. Ты можешь приходить сюда и заниматься сексом, но не можешь снять чертово кольцо?
— Я уже чувствую себя виноватой из-за секса, Тай. — Внезапно она ощутила себя голой и уязвимой и прошла мимо него к своему платью, лежавшему на кушетке. — Он был моим мужем в течение пяти лет.
— Он был твоим соседом по комнате.
— Он заботился обо мне.
— Он купил тебя, потому что мог.
— Что ж, я сама продала себя ему. — Она взяла платье и повернулась к Таю: — Что делает меня не лучше его.
— В этих отношениях ты не была тем, у кого есть власть. Правила диктовал он.
Это правда. Они с Вирджилом были друзьями и хорошо ладили, но он всегда был за главного.
— Он хорошо ко мне относился. Лучше, чем любой из мужчин, которых я знала.
— Значит, мужчины в твоей жизни были полным отстоем. — Тай сложил руки на груди. И это тоже правда. — Его нет, Фейт.
— Я знаю. — Она надела платье через голову и просунула руки в короткие рукава.
— Ты ничего ему не должна.
— Тебе легко говорить. — Она подняла руки, чтобы застегнуть пуговки спереди. — Он оставил мне деньги, которых хватит на всю оставшуюся жизнь. Он оставил мне свою хоккейную команду, ради бога! И каждый раз, когда я с тобой, у меня чувство, что я предаю мужа. — Она неловко возилась с пуговицей. — Я чувствую себя чертовски виноватой, но ещё больше виноватой я чувствую себя, когда не чувствую вины. — Она посмотрела на него. — Может, Лэндон был прав на мой счет. Я бесстыдная золотоискательница. Но меня даже не волновало то, что меня называли золотоискательницей. Это правда, но я думала, что перестала быть бесстыдной.
— Если бы ты была бесстыдной, ты не стояла бы здесь и не сходила с ума. — Он покачал головой. — Тебе тридцать лет. Ты молода и красива и жила, как в монастыре. Боже, ты пять лет блюла целибат. Ты не должна чувствовать себя виноватой за то, что снова хочешь жить.