Дверь в зал для конференций открылась, и вошел Лэндон, за которым следовали два адвоката. Фейт совсем не была удивлена его приходом.
— Ты уже закончила рассказывать им хорошие новости? — спросил Лэндон, улыбаясь, как будто был ангелом мщения, призванным спасти «Чинуков» из ее хватки.
Фейт встала:
— Мы все еще обсуждаем детали.
— Я займусь этим. — Он произнес эту фразу как генеральный директор, каковым и являлся в своем костюме за четыре тысячи долларов.
— Команда еще не твоя, Лэндон. Не думаю, что ты имеешь право обсуждать хоть что-нибудь.
Он взмахнул рукой, отпуская ее:
— Можешь идти.
Фейт почувствовала, как загорелись ее щеки. От злости или смущения — она не знала. Может быть, и от того и от другого. Она встала прямее и расправила плечи:
— Если хочешь поговорить с тренерами или персоналом, ты должен подождать снаружи, пока мы закончим.
Его улыбка увяла:
— Черта с два, Лейла.
Теперь никаких «может быть». Фейт была и зла, и смущена. Назвать ее Лейлой в офисе юристов и так было из рук вон, но здесь, в комнате полной всех этих мужчин, это было намного хуже. Он намеренно унижал ее. Чтобы напомнить всем присутствующим о ее бывшей профессии. Если бы Вирджил был жив, Лэндон не осмелился бы так открыто проявлять неуважение. Во всяком случае, на людях. Теперь же он чувствовал, что может публично оскорблять ее.
— Я сказала, подожди снаружи, — затем она улыбнулась и назвала его прозвищем, которое он ненавидел, — Малыш. — Она не знала, почему он так сильно ненавидел это прозвище. Кличка «малыш» была достаточно милой. Многих детей во время из взросления называют гораздо хуже.
Очевидно, Лэндон так не считал, и его холодные глаза стали совсем ледяными, когда он сделал шаг по направлению к ней.
— Пять лет мне приходилось терпеть тебя, — сказал он. Жилка на его лбу пульсировала. — Хватит. Если ты не уйдешь, я позову охрану, чтобы тебя выставили вместе с остатками мусора.
От злости желудок Фейт сжался, а щеки загорелись, и, не успев подумать, она открыла рот и выпалила:
— Я передумала. Я не продаю команду. Я оставлю ее себе.
Лэндон замер как вкопанный:
— Ты не можешь сделать этого.
Чувствуя удовлетворение от того, что смогла заткнуть ему рот, Фейт улыбнулась:
— Я могу делать все, что захочу. И я хочу сохранить команду, которую твой отец подарил мне. — Боже, она хотела причинить ему боль. Оскорбить и плюнуть в лицо. Хорошенько пнуть его между ног. В другой жизни она бы не стала колебаться, но миссис Даффи не бьет мужчин по яйцам. Этому ее научил Вирджил. — Держись подальше от моей хоккейной команды.