У нее не было секса с тех пор, как она вышла за Вирджила. Поначалу было трудно, особенно когда Фейт была молода и активна, но после нескольких лет воздержания она больше не переживала по этому поводу и теперь, после смерти мужа, сомневалась, что ее гормоны внезапно дадут о себе знать и ударят ей в голову. Да и просто не могла представить себя с другим мужчиной.
Звонок в дверь отвлек Фейт от ее размышлений о сексе и мужчинах. Она прошла через зал, ощущая босыми ногами прохладу итальянской плитки. Они с Вирджилом приобрели четырехспальный пентхаус в прошлом году, но появлялись здесь лишь в тех случаях, когда удобнее было остаться на ночь в городе. Почти весь дом был отделан мрамором и итальянским кафелем и обставлен в ультрасовременном стиле. Вирджил предоставил жене обставлять жилище, и Фейт остановилась на белой коже и целой горе красных и лиловых подушек. На нижнем уровне была терраса, выходившая на бухту Эллиот, а крыша представляла собой покрытый стеклом солярий, даривший прекрасный вид на город, каналы, полные судов, и национальный парк «Маунт-Рейнир» вдалеке.
Фейт открыла дверь, и мимо нее пролетел комок белой шерсти, стуча коготками по плитке. Хозяйка дома почувствовала нестерпимое желание сделать ставку.
— Мама. — Фейт посмотрела через плечо на белого пекинеса, вскочившего на белый кожаный диван: — И Пебблс. — Самая мерзкая собака в мире. — Ты могла бы позвонить.
— Зачем? Ты сказала бы не приезжать. — Валери Августина вкатила в пентхаус свой большой розовый чемодан, ее чрезмерно накрашенные губы поцеловали воздух рядом со щекой дочери.
— Не потому что я не хочу вас видеть, — возразила Фейт, закрывая за матерью дверь. — Просто у меня и минуты свободной нет. — Она прошла вслед за Валери и указала на кучу раскрытых книг на кофейном столике из стекла и нержавеющей стали.
— Что ты изучаешь? — Мать убрала выдвижную ручку в корпус чемодана и зашагала к кожаному дивану на своих пятидюймовых шпильках. Разумеется, розовых. В тон кожаным брюкам.
Валери взяла книгу и прочла:
— «Хоккей для чайников». Зачем ты это читаешь? Я думала, что ты продала команду.
— Я решила не делать этого.
Большие зеленые глаза Валери расширились, и она покачала головой, нарушая свой тщательно созданный образ Фары. Когда ей было семнадцать, кто-то сказал, что она похожа на Фару Фоссет. И Валери все еще в это верила.
— Что случилось?
Фейт не хотелось вываливать матери всю историю.
— Просто я решила оставить команду себе. — Она вспомнила о Лэндоне, как тот протягивал к ней руки, и о Тае Саваже, который встал у него на пути. Фейт была благодарна, что капитан оказался там. Благодарна, что он вмешался. Так благодарна, что почти простила ему, что Тай назвал ее «Мисс Январь» перед журналистами.