Покончив с этими звонками, я начала раздумывать, что же мне делать дальше. Либо я запираюсь в доме и не показываю носа на улицы Лэйтона, где все только и делают, что обсуждают меня, либо я иду «в люди» и пыталась справиться с двумя навалившимися на меня трудностями — бедностью и одиночеством. Неплохой выбор. Оставшись дома, я имею все шансы закончить свои дни в компании Фила, Опры, Салли, Джона и Джеральдо[15], получив массу абсолютно ненужной мне информации об одежде, чистящих средствах и женщинах, которые родились без клиторов. Если же я выйду на улицу, то это, скорее всего, закончится встречей с кем-нибудь из знакомых, и мне придется отвечать на вопросы типа: «Ах, Элисон. Где же ты будешь жить после того, как банк отберет у тебя твой дом? Как ты будешь зарабатывать на жизнь? Как ты будешь искать нового мужчину, который полюбит тебя?»
Но вариант домоседки с синдромом боязни толпы меня совершенно не прельщал. Мне нужно было заняться своим будущим репортажем о Джун Эллисон, так что я переоделась и отправилась в издательство.
Когда я начала парковаться, то едва не вмазалась в сверкающий белый «роллс-ройс», за рулем которого сидел самый знаменитый житель нашего города (и одновременно мой босс) Элистер П. Даунз, владелец «Лэйтон Коммьюнити Таймс». Он как раз выезжал, когда я пыталась припарковаться, и мы наверняка бы столкнулись, не вдави я тормоза своей машины так, что чуть не заработала смещение шейных позвонков. Только этого мне еще и не хватало.
— О, простите, сенатор Даунз. Мне так жаль, пожалуйста, извините меня, — обратилась я к нему через открытое окно. Вина за инцидент целиком лежала на Элистере, но немного подхалимства никогда не повредит.
— Не волнуйся, крошка, — проскрипел Элистер. — Я сегодня без шофера, поэтому веду сам. Наверное, я немного небрежен. Хе-хе.
— С вами все в порядке? — спросила я. В конце концов, ему было уже семьдесят пять лет. Выглядел-то он довольно крепким, но когда тебе переваливает за седьмой десяток, в любой момент ты можешь отдать концы. Во всяком случае, именно этот аргумент использовала моя мама, когда хотела вызвать у меня чувство вины за то, что я не звоню ей каждый день.
— Я в порядке. Все прекрасно, дорогая, — ответил Элистер, объезжая на своем «роллс-ройсе» вокруг моего «порше». Выехав с парковочной стоянки, он помахал мне рукой, глядя на меня в зеркало заднего вида.
— Ага, у меня тоже все прекрасно. Спасибо, что поинтересовались, — пробормотала я. Да, он эгоманьяк, думала я, пока ставила машину и поднималась по ступенькам кирпичного здания, в котором располагались офисы «Лэйтон Коммьюнити Таймс». Похоже, что у Элистера Даунза даже не возникло мысли поинтересоваться моим состоянием, хотя на официальных встречах он был весьма сердечен. Например, во время праздника в яхт-клубе Сэчем Пойнт, клубе, который существовал уже сто лет и в котором Даунз был командором, он подплыл ко мне, ну просто сама обходительность, заглянул мне прямо в глаза, взял за обе руки и произнес: