Я присела на кровать, включила телевизор, и что, вы думаете, я увидела? Рекламу комиссионного магазина «Риц» на Пятьдесят седьмой улице в Манхеттене. Они продавали бывшие в употреблении меховые пальто по сходной цене. Это было то, что нужно! Я отвезу свои меха в «Риц» и сдам их! Ну, хотя бы шубы из енота и каракуля. Норковую я оставлю на память о старых временах. В конце концов, ведь Сэнди купил мне ее на нашу первую годовщину. Но после секундного раздумья я решила продать и норку. Чтоб им провалиться, этим старым временам.
На следующее утро я упаковала шубы в сумки, засунула их в небольшой багажник моего «порше» и поехала в Манхеттен. Мне было слегка неприятно при мысли о том, что кто-нибудь из Лэйтона увидит, как я продаю свои меховые шубы. А вдруг кто-то узнает, что я, Элисон Ваксман Кофф из особняка Маплбарк, не могу оплатить счета? Не будь смешной, говорила я сама себе. С какой стати ты должна встретить знакомых в комиссионном магазине?
Я нашла стоянку на Пятьдесят шестой улице, поставила машину и протащила сумки с шубами целый квартал до магазина.
— Могу я вам помочь, мадам? — обратился ко мне мужчина средних лет с гладкой белой кожей лица и волосами цвета коричневого гуталина.
— Да. Насколько я поняла, вы покупаете поношенные меха.
— Именно так, мадам. Вы говорите об этих мехах? — осведомился он, указывая на сумки в моих руках. Я кивнула головой. — Очень хорошо. Давайте посмотрим.
Он указал мне на стоящую неподалеку вешалку, на которую я должна была повесить шубы. Сам же он извинился и сказал, что ему надо закончить дела с предыдущим клиентом, и что он вернется ко мне через короткий промежуток времени.
Я вытащила шубы, разгладила мех и повесила их на вешалку. Прощай, енот. Прощай, каракуль. Прощай — о, Боже! — норка. Прощай, прежняя жизнь.
— Благодарю вас за сотрудничество, мадам, — услышала я слова продавца, который обращался к клиентке, которая прошла мимо меня к выходу. Да что же это, черт побери, за «мадам»? Это же комиссионка, а не «Бергдорф Гудман»[19].
— Элисон? Это ты?
Я обернулась и лицом к лицу столкнулась с женщиной, которая только что закончила сдавать свои вещи и собиралась выйти из магазина. И надо же такому случиться, но это была Робин Грин, жена адвоката Сэнди! Я была застигнута с поличным! Теперь весь город узнает, что я бедна, что положение мое отчаянное, настолько отчаянное, что я вынуждена продавать свои меха! Я лишилась дара речи.
— Робин! — в конце концов, выдавила я.
— Ты покупаешь или продаешь? — спросила она.
Я не могла решить, какой ответ будет правильным.