– Я такого не говорил.
– Еще бы сказал… – Так же неожиданно, как и завелся, Вован успокоился, заговорил спокойным, почти сочувствующим голосом. – Я понимаю, в жизни всякое бывает, разные там ситуации. Но вот в чем вопрос: не смогли или не захотели? Ладно, случился там форс-мажор какой-то, нет бабок, но позвонить-то всегда можно! Мы что, по-твоему, не люди? Мог сказать:надо еще три дня или там неделю, две… Поняли бы! А ты даже не позвонил.
– Вы свой телефон не оставили. – Казначей облизнул губы.
– Вот так. – Вован опустил голову и театрально пожал плечами. – Максим Львович, оставьте,пожалуйста, ваш телефон.
Черная угловатая коробка «Эриксона» легла на середину стола, и три пары глаз – женская и две мужских – в недоумении уставились на нее. В тот миг, когда недоумение начало сменяться испугом, Максим, не дожидаясь команды, шагнул вперед и хлестко, ребром ладони, ударил Артема по шее.
– Правильно, – одобрил Вован, поднимая голову. – А то эти козлы совсем поля не видят.
– Теряю квалификацию. Раньше вырубал одним ударом. – Макс убрал мобильник в карман и слегка лягнул Артема, с ошалелым видом сползшего по стене в угол между пеналом и батареей отопления.
– Это оттого, что практики нет. Привыкли в последнее время все миром решать, по-хорошему. Зря, наверное. Так вот, господа бараны, если бы хотели позвонить, то телефон бы раздобыли у того же Брошки. Следовательно, звонить вы не хотели, а думали нас попросту кинуть. Иди сюда! Последнее относилось к Вере. Помешкав, она приблизилась, настороженно глядя на Вована.
– Не бойся. – Движением человека, не признающего отказов, он обнял ее чуть ниже талии, – Скажи честно: нравятся? По-твоему, это мужики? В прошлый раз они обделались поодиночке. Сейчас – вдвоем. Этот, – свободной рукой Вован указал на Семена, – тогда хоть что-то вякнуть пытался, ручонками размахивал. Сейчас чего молчишь?
– А что сказать? – глухо спросил Фролов, не поднимая взгляда.
– Да, сказать тебе нечего. Бывает. Со всеми бывает, только с одними – редко, а с тобой – постоянно, – утратив интерес к Фролову, Вован теперь смотрел только на Казначея, не спешившего вставать с пола. – Знаешь, когда мы сюда ехали, я думал: сколько нашли, столько и возьму. Специально на день раньше приехали! Думал: заплатите, извинитесь, и дело с концом. Теперь – ни хрена. Теперь ты мне. Казначеев, отдашь все целиком. Послезавтра, в это же время. Пиши расписку. Максим Львович, продиктуйте, пожалуйста…
Артем расположился за столом, Максим навис над ним, опираясь на кулаки, контролируя процесс: