– Складно…
Общение с милицией не прошло для Валентина даром. Оценив недавние ошибки, теперь он врал куда убедительнее, и Казначей поверил.
А может, первый из них боялся второго больше, чем закона, и страх за жизнь развил в нем драматический талант, а второй слышал то, что ему очень хотелось.
– Погоди, – перебил Казначей. – В какое, говоришь, РУВД тебя таскали, в Северное?
– Кажется, да. .
– Ничего не понимаю…
Тем не менее это не помешало Казначею попросить денег, а Валентину – с подобострастной улыбкой вытащить из кошелька вожделенные пять сотен долларов.
Расстались оба с облегчением.
* * *
– Что-то давно я «мерседеса» твоего не видел, – сказал Вован с благодушной улыбкой. – Поломался красавец?
Макс неопределенно пожал плечами. Втроем они сидели в летнем кафе, обедали. Утром удалось уладить одно дельце, не слишком сложное, но денежное, и, собственно, работа на сегодня закончилась, так что заказ оформили по полной программе, включая спиртное: легкое вино для водителя и крепкие, но тоже благородные, напитки для остальных членов экипажа.
Максим разливал текилу, так что его молчание , вполне списывалось на боязнь нарушить дозировку.
– Давно пора было его на станцию загнать, – не отставал Вован, внимательно наблюдая за процедурой. – Или продать к херам собачьим. Все бы ничего, но цвет какой-то несолидный.
Олегыч хохотнул. С ним это часто случалось не вовремя. Хохотнул и закончил фразу:
– Ты какой-то не такой, ты, наверно, голубой.
Максим поставил бутылку и тщательно обтер пальцы бумажной салфеткой.
– Отпечатки стираешь? – ухмыльнулся Вован, обсыпая края стаканчика солью.
Выпили без тоста. Закусили шашлыком из осетрины, и только когда разжевали по паре кусков, Вован ласково спросил, поигрывая легким ножиком:
– Ты что же, падла, наделал?
Максим объяснялся долго и путано, в глубине души кляня себя за глупость и сгорая от унижения. Последнего с ним не случалось очень много лет.
Олегыч слушал, позабыв про еду.
Вован смотрел с жалостью, замешанной на презрении.
Выслушав, резюмировал короткой хлесткой фразой:
– Ну ты и мудак.
Максим молчал. Просить помощи ему казалось неудобным. Сам накосорезил – самому и разгребать.
– Я разберусь.
– С кем? Если б не мои люди в милиции, ты бы еще не знаю сколько тихарился. Пока б не посадили, наверное. Что, трудно было заяву об угоне написать?
– Скажу, что машиной давно не пользовался, вот и не знал ничего. Сегодня только в город приехал – вот и хватился!
– Скажи… Глядишь, тебе и поверят. Уверен, что тот барыга тебя не продаст?
– Побоится. Оно ему надо? Да и сколько времени уже прошло! Я же дома живу, ни от кого не прячусь. Давно б нашли, если б искали.