Ну а военная сила превосходно конвертируется в собственность — для этого были придуманы проскрипционные списки, по которым имущих резали, а имущество раздавали своим с кратким заносом в казну. И вот в этой обстановочке Цицерон взял да и выиграл в суде дело против вольноотпущенника Суллы Хрисогона, купившего за пару тысяч сестерциев имения занесённого в проскрипционные списки Секста Росция, оцениваемые в шесть миллионов. Причём наживы Хрисогону было мало, и он решил (для надёжности прихватизации) добиться осуждения наследника, Росция-сына, за отцеубийство. Вот последнего-то и защитил Цицерон, быстро убыв после этого в Афины для изучения наук, — помешкай он, вряд ли кто вспоминал о нём через пару тысячелетий...
После смерти Суллы (пережить противника всегда важно) Цицерон возвращается в Рим, выступает в судах, вступает в политическую жизнь в должности квестора (такие средние магистраты — юристы или бухгалтеры). Известность ему приносит процесс против казнокрада Верреса, бывшего пропретора Сицилии. (Веррес в результате добровольно отправился в изгнание.) Цицерон проходит по старшим ступенькам Cursus honorum, «пути чести», — становится курульным эдилом, претором. Поддерживает выдачу чрезвычайных полномочий полководцу Помпею и обретает в 63 году до Х.Э. высший ранг — консула. Давит (причём — речами, чисто информационным оружием) мятеж Катилины. И школьники тысячелетия зубрили: «Quousque tandem abutere, Catilina, patientia nostni?» — «До каких же пор, Катилина, ты будешь злоупотреблять нашим терпением?» И безвалютные советские туристы 60-х смеялись в Италии над простодушными американцами, покупавшими у стен Колизея пластинки с записями голоса «самого» Цицерона.
Из уст Катона Цицерон удостаивается звания «отца отечества».
От сотрудничества с Первым Триумвиратом Цицерон отказался, в результате чего в 58-м году угодил в изгнание с конфискацией имущества. Возвращён был из него через год с небольшим Помпеем. Занялся литературой.
Смолкает речей
И мечей перезвон.
И миром Республика
Дышит,
И вот, Ученик Аристотеля, он
О жизни послания
Пишет.
Потом был наместником Киликии, где без боёв, одними словами, пресёк ещё один мятеж — каппадокийцев. В кровавой неразберихе после смерти Цезаря поддерживал Октавиана, нападая в речах на Антония. Но, усиливший свои позиции с помощью Цицерона, будущий Божественный Август перестал нуждаться в ораторе, а Антоний оказался злопамятным. За Марком Туллием были отправлены военный трибун Попилий (которого Цицерон защищал от обвинения в отцеубийстве — видимо, популярной потехи римлян) и центурион Геренний. Последний и перерезал оратору горло, доставив трофейные голову и правую руку к Антонию... Смешно, что тогда же и тем же Антонием в проскрипционный список был включён и казнён ворюга Веррес, которого погубило сохранённое из награбленного.