Мордастый сторож поставил миску на пол.
— А как питание? — почти издевательски поинтересовался Перкинс. — Мы очень гордимся нашей системой питания.
— Могло бы быть и получше, — начиная раздражаться, сказал лорд.
— Ну что вы. Все наши остальные постояльцы довольны. А недовольство у нас не поощряется.
— Что вы! Я абсолютно доволен, — выходя из себя, заорал Сайлас. — Меня, здорового человека, держат в психиатрической больнице, кормят помоями, заставляют выслушивать высокопарный бред напыщенного болвана наряду с просто бредом. И все потому, что какой-то злонамеренной бабе вздумалось заплатить этому болвану, чтобы он держал меня здесь до скончания века!
— Вы раздражены, — спокойно сказал Перкинс. — Я думаю, мы это исправим.
— Уходите и дайте мне поесть, — устало проговорил Бонсайт, наклоняясь за миской. Вдруг в поле его зрения появился хорошо пошитый ботинок, который перевернул миску со всем содержимым на пол.
Разъяренный Сайлас поднял глаза вверх и встретился с взглядом Перкинса, который с некоторым любопытством наблюдал за ним.
— Вы опрокинули еду, — сказал «доктор».
— Нет, это вы ее опрокинули! — вскочил на ноги лорд, все отчаяние и раздражение которого вылились в ослепительную вспышку ярости. — И я вас сейчас за это убью!
Он бросился на Перкинса, но, судя по всему, схема была уже отработана, и в камеру ворвались охранники, ожидавшие за дверью. В один момент они скрутили Бонсайта, а в следующую секунду он уже был прочно прикован к стене, а тощий Питер защелкивал кандалы у него на ногах.
— Вот так, — удовлетворенно констатировал Перкинс, чуть шевеля кончиком своего длинного носа. — Вот так. Теперь у вас будет время подумать, справиться со своим дурным расположением духа, а также, я думаю, небольшая диета позволит вам оценить все прелести нашей кухни.
С этими словами он повернулся и вышел в коридор. Сайлас в бессильной злости попытался вырвать кольцо, к которому крепилась цепь из стены, но безуспешно. Это привело лишь к тому, что один из охранников, которые направились вслед за своим шефом, вернулся и наградил его несколькими ударам в живот, после чего ушел, оставив лорда корчиться на жалком ложе. В этот день его больше не кормили, только пару раз снимали цепь, чтобы довести до вонючей дыры в полу, и он лежал, отчаявшийся и безучастный ко всему. Тоска и безразличие постепенно овладевали им.
В этот вечер у Перкинса должна была состояться небольшая дружеская пирушка в его мрачном кабинете наверху. Поэтому охранники допустили некоторую вольность в поведении и надрались раньше обычного. Все это вместе взятое привело к совершенно экстраординарному событию: двери камер-палат не заперли на ночь. В городе часы прозвонили полночь, когда в каморку Сайласа проникла темная фигура и, подойдя к лежаку, уселась на него, прижимая палец к губам. Лорд с удивлением узнал в ночном посетителе соседа-кататоника, которого считал абсолютно безнадежным.