В отличие от прочих, он был вооружен самого дикого вида палицей, которой и замахнулся над головой Бонсайта. Но тот был настолько в этот момент равнодушен к происходящему, что не подумал уклониться и только с легким удивлением смотрел на манипуляции противника.
— Не стоит, мой друг, — послышался низкий грудной голос. — Я уверена, наш славный лорд никого не предупреждал. Иначе нас здесь ждала бы засада. Не правда ли, лорд?
Сайлас увидел за спиной разъяренного барона сказочное видение из своих снов и тут же понял, почему она показалась ему знакомой. Именно ее он видел вместе с владетельным Хьюго во дворе замка, когда они имели честь впервые познакомиться с этим славным мужем.
— Вы мне снились, — сказал он, впадая в некоторое подобие транса.
— Я знаю, мой милый, я знаю. — Она подошла ближе и погладила его по голове.
Голова Сайласа упала на грудь, и он погрузился в глубокий сон.
— Лорда в повозку, — распорядилась женщина. — Очень осторожно с прибором. Еще раз обыскать дворец и парк. Всех живых уничтожить, потом все взорвать. Чтобы и памяти не осталось. Это вражеское гнездо с его защитой слишком долго портило мне общую картину. Потом обыскать все окрестности. Они не могли далеко уйти. Когда найдете, уничтожить всех. До единого! Отвечаете головой.
Хьюго склонился в глубоком поклоне. А женщина, больше не обращая на него внимания, села в повозку, в которую уже погрузили спящего Сайласа, и приказала трогать. Вскоре несколько взрывов потрясли землю, и от прекрасных владений графа Карла Тулуз-Лотрекского, как бы смешно ни звучал его титул, остались только дымящиеся развалины.
Весь путь в повозке Сайлас проспал. Утро застало их на въезде в поселение, напоминающее скорее поселок ученых-изыскателей, чем место, предназначенное для жилья. Женщина подъехала к небольшому холму, похожему на нарост, который находился прямо посередине окружности, занятой постройками. По сигналу в холме открылся проход, и спящего перенесли в подземный бункер. Там он и проснулся, когда на поверхности солнце было уже в зените.
Сайлас сел на шелковых простынях и осознал себя в непривычном пространстве женского будуара, решенного в стиле «борделло». Перед большим зеркалом сидела женщина из его снов и медленными движениями расчесывала волосы.
— Кто вы? — спросил Сайлас.
— Девяносто пять, девяносто шесть, девяносто семь, — считала женщина, дойдя до ста, она прекратила расчесываться и повернулась к нему. — Можешь называть меня Эллина. Как тебе у меня, нравится?
Сайлас еще раз огляделся по сторонам и невольно поморщился. На его взгляд, этот интерьер был «чересчур». Заметив это, женщина взмахнула длинной, изящной кистью, и комната изменилась. Теперь это была напоенная солнечным светом столовая с белоснежными льняными скатертями, накрытым изящным столиком и живыми цветами в вазах.