Крепкое сложение, широкие плечи, небольшой животик. На поседевших волосах, которые он никак не пытался замаскировать, сидела бейсбольная шапочка козырьком назад – синяя, с символикой «Янки».
На пенсии он был или нет, но глаза его оставались глазами копа. Он смерил взглядом Еву и Пибоди, пока слезал с катера, а они выходили из машины.
– Какие-то проблемы в нашем районе, детективы?
– Насколько мне известно, нет. Лейтенант Даллас, детектив Пибоди. Найдется минутка, детектив-сержант?
– Минуток у меня полно с тех пор, как на пенсию вышел. Много минуток вложил вот в эту детку. – Эллоу любовно похлопал по обшивке корпуса. – А-а, вот теперь я вас узнал! – добавил он. – Вы из Центрального, отдел убийств. Кто-то умер? Кто-то, кого я знаю?
– Опять-таки, насколько мне известно, нет. Вы прослужили в Центральном, в отделе наркотиков, несколько лет и несколько месяцев из этих лет – под командованием лейтенанта Рене Оберман.
– Это правда.
– Не хотите рассказать нам, почему вы перевелись из Центрального в Шестьдесят восьмой участок?
Эллоу смотрел прямо в глаза Еве.
– Не понимаю, каким боком это касается отделаубийств. У нашего сына родился второй ребенок, имы переехали сюда. Мы с женой решили, что надобыть ближе к детям, к внукам. Внуки – это такая радость! Вот – купили этот дом. Шестьдесят восьмой участок куда ближе к дому, чем Центральный.
– Хороший дом, – заметила Ева. – Большая лодка.
Он бросил взгляд на лодку и улыбнулся примерно так же, как Мэвис улыбалась своей дочери.
– Всю жизнь мечтал о лодке. Вот сейчас полирую. Намечается выезд всей семьи на выходные.
– Погоду вроде обещают хорошую. Можно ли сказать, детектив-сержант, что вы и лейтенант Оберман не сошлись характерами?
Опять его лицо приобрело бесстрастное выражение.
– Можно так сказать.
– Лейтенант Оберман замечает в вашем личном деле, что у вас были трудности с уважением к ее авторитету, с подчинением приказам старшего офицера-женщины.
Его лицо стало жестким.
– А по какому праву вы читали мое личное дело?
– Оно представляет для меня интерес.
Теперь он принял боевую стойку.
– Я прослужил тридцать пять лет и горжусь каждым днем, проведенным на службе. И мне не нравится, когда незнакомый мне лично лейтенант приходит ко мне домой и ставит под сомнение мой послужной список.
– Я не ставлю под сомнение ваш послужной список.
Лицо его так и осталось каменным, но глаза Эллоу прищурились.
– Хотите нарыть грязи на лейтенанта Оберман? Вы за этим пришли ко мне домой? Мне это тоже не нравится.
Ева была бы разочарована, начни он жаловаться и попрекать, но она стала больше ему доверять, потому что он этого не сделал.