– Нет, я так не думаю.
– У каждого босса свой стиль, – упрямо повторил он и взглянул на Пибоди. – Мы принимаем стиль, учимся работать с ним, чтобы каждый делал свое дело.
– Именно так я это понимаю, – согласилась Пибоди. – Главное, чтобы каждый делал свое дело.
– Да, дело – это главное. – Он кивнул. – Но она ставила под вопрос ход расследования, снимала тебя с одного дела и бросала на другое. Сваливала на тебя чужие мелкие дела. Со мной такое было дважды. Я уже подошел к самому аресту, а она снимает меня с дела и назначает кого-то другого. Я начинаю возражать, а она сидит за этим своим шикарным письменным столом с резными ножками и говорит, что она недовольна качеством моей работы или моим отношением к работе.
– Это не стиль, – вставила Пибоди. – Это когда работа не главное.
– Чертовски верно подмечено.
– Вы жаловались по инстанциям? – спросила его Ева, хотя уже знала ответ, содержавшийся в личном деле.
– Нет, я так не работаю. Босс есть босс, и, черт возьми, отдел работал, закрывал дела. Плюс это же дочь святого Обермана, и она считалась золотой девочкой, когда стала боссом.
– И она повесила у себя в кабинете портрет отца в натуральную величину, на случай, если кто-нибудь из вас об этом забудет.
Эллоу улыбнулся Еве.
– Да уж, его трудно было не заметить. Любой, кто хотел, мог заметить, что она выкорчевывает старое и насаждает свое. Вручную выбирает тех, кто ей подходит. – Он пожал плечами. – Что ж, это право босса. Но дошло до того, что я возненавидел работу, ходил, как на каторгу. С ужасом думал, что придется сидеть в этом «загоне». Это сказывается на человеке. Становишься невыносимым для окружающих. С копом и без того жить нелегко, верно?
– Я не спорю.
– Меня это измучило. Она меня измучила. Я знал: она хочет меня выжить, и я знал – после отстранения, – что способ она найдет. Я решил, что не дам ей еще больше испортить мой послужной список. Босс есть босс, – повторил он, – но я решил: черта с два! Я мог бы добавить, что моя жена всталана дыбы, и я не могу ее винить. Поэтому я подал на перевод. Проработал еще три года в хорошей команде с хорошим боссом. И когда я подал бумаги на пенсию, лейтенант, я это сделал по своему желанию.
– Хочу у вас кое-что спросить, детектив-сержант.
– Эллоу, – поправил он. – Просто Эллоу.
– Она брала взятки?
Он отодвинулся, покачал головой из стороны всторону.
– Я так и знал. Я этого ждал, черт побери. – Он потер лицо руками и снова покачал головой. – Видели название катера?
– Да, видела. «Синяя линия».
– Я на пенсии, но правила от этого не меняются. За синюю линию заходить нельзя.