Китти вновь оглядела битком забитую кухню. К холодильнику скотчем приклеен календарь с темами из Камасутры, май — позиция номер пять, «приподнятая миссионерская». Китти открыла дверцу холодильника, но и там было пусто, — обидно, завлекательная картинка на двери сулила что-нибудь интересное.
— Может, Тереза с собой приносит, — рассудила она, озирая пустые полки.
— По вечерам мы пьем вино. — «Мы» — это Боб и призрак в пустом кресле рядом с ним.
Верно, Констанс каждый вечер выпивала по меньшей мере бутылку красного вина, и в данный момент Китти предпочла бы вино, а не кофе.
— Где же вы прячете бутылки? — ласково улыбнулась Китти Бобу.
Он поймал ее улыбку, и его взгляд немного оживился:
— Миссис Садовница складировала их в сарае.
Под светлым вечереющим небом Китти прошла через дворик в сарай, отодвинула засов и вошла внутрь. Пахло землей и сыростью. Она включила свет — яркую до белизны лампу, угрожающе свисавшую с потолка на тонком проводе, — и уставилась на полки. Ряды бутылок красного вина, каждая — в горшке с землей.
— Так они сохраняются в тепле, — пояснил Боб, выступив у нее из-за спины. — Констанс настаивала, что у каждой бутылки должна быть своя колыбелька, и поддерживала здесь температуру не ниже десяти градусов.
— Ну конечно же, — рассмеялась Китти. — А это еще что?
Десятки горшков с воткнутыми в землю палочками, а на палках — листочки с заметками.
— Ее идеи.
Китти недоуменно нахмурилась:
— Я думала, ее идеи там, в каталоге.
— Там — созревшие. А начинались почти все здесь. Это были ее «семечки», как она говорила. Когда ей приходила в голову мысль, она записывала ее и сажала в горшок. Потом, если ей требовались свежие идеи, она приходила сюда и смотрела, не проклюнулись ли ее «семечки».
Китти не сводила с Боба глаз.
— Почему я об этом не знала?
— Потому что, если бы мы об этом проговорились, Констанс угодила бы в сумасшедший дом.
— Можно подумать, у вас тут не сумасшедший дом.
Они заговорщически улыбнулись друг другу.
— Значит, тут может найтись и что-то из этой истории с именами. — Она двигалась вдоль рядов, вчитываясь в поспешно набросанные каракулями слова. Ей отчаянно хотелось соприкоснуться с Констанс, увидеть ее, услышать ее голос.
— Тут ничего не найдешь, раз она перенесла это в каталог. Возможно, история начиналась здесь — одно имя или несколько имен, а может быть, начиналась вовсе не с имени. Но в каталог попадали только проклюнувшиеся идеи. Тут у них ясли.
— Ее малыши, — улыбнулась Китти, скользя глазами по небрежным, кое-как набросанным мыслям, которые попадали сюда прямиком из головы Констанс. Припомнилось пояснение Боба: в каталог она переносила