— Вы ведь журналистка, так?
— Да.
— Все вы одинаковы.
— Я не буду спрашивать вас о том, о чем вы сами не захотите рассказывать.
— И это я уже слышал.
Он скинул чипсы в белый бумажный пакетик, пакетик уложил в коричневый пакет побольше и добавил немного картошки от щедрот своих.
— Послушайте, я скажу вам все как есть. Я не знаю, о чем вы сейчас говорите и о чем не хотите рассказывать. Я ничего о вас не знаю. Ваше имя я нашла в списке из ста имен — у всех этих людей мне надо взять интервью, чтобы написать статью в журнал. Я ничего не знаю ни о вас, ни о других людях из списка, не знаю, о чем должна быть статья. Мне нужно всего лишь полчаса вашего времени, когда угодно, утром, днем, ночью, — поговорить. Возможно, дело вовсе не в том, о чем вы умалчиваете, а если все-таки в том и вы скажете, чтобы я не писала об этом, я просто не стану об этом писать, и все. Я соблюдаю журналистскую этику, я обещаю вам не писать об этом, и я сдержу свое слово.
Ради Констанс, ради самой себя на этот раз она из кожи вон вылезет, но сделает все по-человечески.
Кажется, Китти удалось его зацепить или, во всяком случае, отчасти развеять его страх. Чего бы он ни боялся, угроза исходила не от нее. А он чего-то боялся — на вид ему было сильно за пятьдесят, а то и все шестьдесят, но, думала Китти, он, возможно, моложе, а страх состарил его. Этот человек жил в постоянном страхе, носил его на плечах, словно тяжелый мешок. Волосы поседели, сухая, нездоровая кожа была красной, много лишнего веса, хотя из-под рукавов футболки торчали вполне убедительные бицепсы. Воплощение трудной жизни, нездорового питания, недостатка сна. А сама-то она едва ли выглядит лучше, подумала Китти. Но этого человека ей никак не удавалось разгадать. Наконец он поглядел ей прямо в глаза, и волна облегчения захлестнула Китти: ее слова произвели на него какое-то впечатление.
— Уксус, соль? — предложил он.
Китти разочарованно вздохнула.
— Да, пожалуйста.
Он обильно полил чипсы уксусом, завернул пакет и положил его — уже начавший протекать — прямо на ее визитку.
— Два семьдесят.
Китти заплатила. На том и конец. Взяла чипсы, оставила на прилавке пропитанную уксусом визитку. Хотя бы обед заполучила. Свернула за угол — а ее велосипед уже пропал вместе с ребятами.
Остановившись под лестницей, которая вела к ней в студию, Китти всматривалась в темноту, со страхом гадая, что ждет ее там нынче вечером.
— Китти? Китти Логан, это ты?
Она резко обернулась, соображая, откуда донесся оклик. Из двери химчистки на нее смотрел мужчина, голову склонил набок, прищурился, всматриваясь. Присмотрелась и Китти: хороший костюм, приличная стрижка, ботинки блестят, лицо вытянутое, с крепким подбородком, — вот только маленькие круглые очочки новость.