— Когда вы обменялись костюмами?
— Почти сразу после начала танцев. Мы с Рэйчел прошли в туалет и там переоделись. Это заняло минуты полторы. Рэйчел помогла мне застегнуть платье.
— Кто-нибудь мог видеть, как вы переодевались?
— В туалет зашла царица Эстер, но в этот момент Рэйчел уже поправляла на мне платье.
— Итак, вы считаете, что убить собирались вас. У вас есть враги? Кто-то, может, угрожал вам?
Рут вновь принялась изучать стол, хотя изучать там было нечего: самый обыкновенный полированный стол без единой царапины или пылинки на своей блестящей поверхности. Я успела с ним хорошо ознакомиться…
Она молчала. Казалось, внутри нее проходит какая-то борьба. Она положила руки перед собой и легонько постукивала пальцами по столу. В конце концов, она приняла решение, легонько хлопнув по столу ладошкой.
— Нет. Мне никто не угрожал. Я понятия не имею, кто бы мог хотеть меня убить.
— А Рэйчел Лурье? Может кто-то хотел убить ее?
— Если бы вы знали Рэйчел, вы бы не спрашивали… — с грустью сказала Рут. — Это такая чистая девушка… Она никому не могла мешать. Нет! Убить пытались меня!
Инспектор Майлс взглянул на меня и Максимилиана. У нас тоже не было вопросов к ней. Инспектор отпустил Рут, попросив ее пригласить Че Гевару.
Революционер занял место невесты, снял берет и положил его перед собой. Тонкими длинными пальцами забросил волосы за плечи и приготовился отвечать на вопросы.
Его звали Стенли Круассон, двадцать девять лет, автомеханик.
— Вы дружили с Рэйчел?
— Она была моей невестой…
— Вы давно знакомы с ней?
— Полгода.
— Вы знали о том, что девушки поменялись костюмами?
— Нет. Я узнал об этом только, когда Рут заявила об этом.
— Как вы считаете, кто-нибудь мог хотеть убить Рэйчел Лурье или Рут Голдстайн?
Лицо Стенли Круассона было хорошо освещено, но казалось жутко мрачным, будто погруженным в тень.
— Все это так ужасно, сэр. Я просто не представляю кому это могло прийти в голову…
— Спасибо, мистер Круассон. А теперь пригласите мушкетера.
Мушкетер вошел обезоруженным. Полицейские отобрали у него игрушечную шпагу. С маской и шляпой он тоже успел расстаться. Его смуглое лицо сохранило мужественность и без мушкетерской шляпы с перьями.
Энтони де Сильва, двадцать четыре.
Он отвечал коротко, по-военному. Смотрел куда-то выше наших голов, давая понять, что наше общество ему неприятно. Надменность не шла ему. Зачем только он ее напустил?
— Вы были знакомы с Рэйчел Лурье?
— Да. Я дружу с ее подругой Рут Голдстайн.
— Когда вы узнали о том, что девушки поменялись костюмами?
— Когда Рут вдруг открыла свое лицо. Я очень удивился, ведь я думал, что танцую с ней, а оказалось, что это была Рэйчел.