— Круассон, конечно, все отрицает?
— О нет, этот парень догадался, что мы арестовали Лесли, помните, я спрашивал присутствующих, не обратил ли кто внимание на пирата? Так что, он понял, что его дружок его заложил. Он сказал, что принял угрозы Рут всерьез и позвонил Лесли. Кстати, он не знал даже, как по-настоящему зовут Билла Лесли. Для него он был просто Одноглазым.
— Так кто же убил Рэйчел Лурье? — задала я очень естественный вопрос.
— Как кто? — удивился инспектор. — Разумеется, Стенли Круассон.
— Но почему вы так решили?
— Его логика проста: лучше сидеть за соучастие в несостоявшемся убийстве, чем за убийство.
— Я ничего не понимаю, инспектор. Вы говорите загадками. При чем тут несостоявшееся убийство, оно же состоялось?
— Дорогая мисс, но ведь Стенли Круассон твердо знает, что Билл Лесли не справился с его поручением. Он не убил ни Рут Голдстайн, ни Рэйчел Лурье.
— Да, он это знает только, если убил Рэйчел сам.
— Вот и я про это!
— Но, Стенли наверняка все отрицает?
— Пока отрицает, но, дорогая мисс, поручите это нам! — слоном затрубила трубка.
Я бы еще долго молчала, приходя в себя после разговора с инспектором, но у Генри хватило терпения лишь на полминуты.
— Насколько я понимаю, в деле появился новый подозреваемый… — очень тихо, как бы не желая помешать моим размышлениям, произнес Генри.
— Да, и он уже арестован! — и я пересказала Генри наш разговор с инспектором.
Глава 7. Так кто же все-таки убил Рэйчел Лурье?
Генри вернул плащ на вешалку, попросил меня приготовить кофе и, усевшись за рабочий стол, приступил к любимому занятию — вращению на кресле.
Мы лишь недавно обзавелись офисными креслами, а до этого я со страхом наблюдала, как взрослый сорокатрехлетний джентльмен с риском загреметь под стол увлеченно раскачивается на ножках стула.
Детские привычки в сочетании со спокойным характером, природной мягкостью и философским складом ума придают личности Генри Тамона необычайную обаятельность. Я могу пожаловаться лишь на его постоянную ироничность, но проявляется она исключительно по отношению ко мне.
Конечно, мне это не очень нравится, но с ее помощью я пытаюсь воспитать в себе философский подход к жизни. Я стараюсь сносить уколы Генри и не отвечать ему тем же. Его иронические наезды я отношу, если так можно выразиться, к издержкам производства — ведь я провожу с Генри больше времени, чем его жена Китти. Странно, что она не ревнует его ко мне. Или ревнует, но не показывает этого? Второй вариант мне нравится больше.
Кофе закончился, и нам пришлось довольствоваться чаем с бергамотом. Генри поворчал для порядка: моя вина не требовала доказательств.