— Я в курсе дел и понимаю вас, — подбодрил его Генри.
— Мы дружили с Рут почти полгода, и мне казалось, неплохо ладили друг с другом. До меня Рут встречалась со Стенли Круассоном, но он оставил ее ради Рэйчел. Рут всегда убеждала меня, что не велика потеря, но, скорее всего, она пыталась убедить себя. Ни с того ни с сего она начала жаловаться на Стенли, мол, он ей угрожает, так как боится, что она расскажет Рэйчел о его уголовном прошлом.
Я спросил Рут прямо, чем я могу ей помочь. Она смутилась и сказала, что просто хотела «выплакаться». Рут не сентиментальна, и мне показалось это странным. Я спросил ее, не собирается ли она рассказать Рэйчел о прошлом Стенли. Она сказала, нет. Вот и хорошо, сказал я. Чего тебе переживать?
— Конечно, это странно, но можно найти уйму причин для объяснения этой странности, — вмешалась я.
— Вы правы, Николь, но это всего лишь первая странность. Я очень удивился, когда Рут приоткрыла лицо на маскараде, и я глазам своим не поверил — в костюме Смерти оказалась Рут…
— Что? — этот крик души вырвался у нас с Генри одновременно.
Энтони смущенно уставился на нас. Крошки пирога попали не в то горло, и я закашлялась.
— Какая глупость, — с чувством сказал Генри. — Ведь мы могли давно и легко разгадать этот ребус.
— Что-нибудь не так? — тихо спросил Энтони.
— Я была уверена, что на Рут свадебное платье! — пришла в чувства я.
— Так оно и было, только в руках она держала деревянную косу.
— Но когда я впервые обратила внимание на Рут, ее руки были пусты! Это случилось, когда инспектор Майлс искал знавших Рэйчел.
— Да, в этот момент с маскарадом было покончено, и Рут куда-то забросила косу. Но что это меняет?
— Понимаете, Энтони, я слышала последние слова Рэйчел. Их невозможно было точно разобрать, но мне показалось, что одно из них — «смерть»…
— Роберт ван Гулик в одной из своих детективных повестей о судье Ди на полном серьезе обсуждает ситуацию, в которой предполагается, что жертва, чтобы указать на убийцу, в последние секунды жизни разбивает кувшин с рисунком особняка, очень похожего на дом убийцы. А тут никаких изощрений. Умирающая просто называет убийцу.
— Лучше бы она назвала ее по имени, — посетовала я.
— Разумеется, но не будем винить ее в этом. В любом случае, виноват я. Я должен был предположить такой вариант.
— Вам не в чем винить себя, мистер Тамон. Едва ли кто на вашем месте, вообще бы задался подобным вопросом.
— К тому же я совершенно не уверена, что правильно разобрала это слово, — поддержала я Энтони.
— А вот это как раз не имело никакого значения. Даже если бы вы, Николь, просто выдумали это слово! Главное, что оно было произнесено, и не важно вами или умирающей! Слава Богу, что обошлось без дополнительных жертв, но теперь инспектору Майлсу придется попотеть, чтобы поймать Рут.