– Думаешь, мне понравится, когда люди начнут спрашивать, не твоя ли я мать? – с горечью промолвила она.
– Это нелепо, – он скривил губы с негодованием.
– О, неужели? Ты хорошо рассмотрел мои бедра? А мой живот? На пляже ты будешь приводить всех в восторг, а моя кожа будет выглядеть так, будто ей не мешает хорошенько ужаться, – Вирджиния намеренно была жестокой.
– Ты считаешь меня столь поверхностным? Думаешь, я интересуюсь только внешностью? – перебил ее Болтон.
– Нет. Я не считаю тебя поверхностным. – На глаза навернулись слезы, но будь она проклята, если заплачет. Она выплачется позднее, когда на карту не будут поставлены ее гордость и женское достоинство. Трясущимися руками она откинула с лица волосы. – Мне очень тяжело.
– Все должно происходить не так, Вирджиния, – пытался остановить ее Болтон.
– Именно так. Разве ты не понимаешь, Болтон? Дело не только во внешности. Ты молодой и сильный, – в отчаянии произнесла Вирджиния.
– Как и ты, – не слушая ее, возразил Болтон.
– Нет. Я уже в том возрасте, когда у женщин возникают проблемы со здоровьем. Я не хочу взваливать на тебя что-либо подобное, – протестовала Вирджиния.
– У тебя проблемы со здоровьем, Вирджиния? – искренне удивился он.
– Нет, – ответила она.
– Ну вот и хорошо, и не кличь беду… Как бы то ни было, большинство женщин живут дольше своих мужчин. Так что мы равны по возрасту, – уверенно заявил он.
– Я не кличу беду, просто я реалистка, – сказала Вирджиния.
– Нет, ты пессимистка, – не согласился Болтон.
– Кто-то из нас обязан быть пессимистом, – кивнула она.
Внезапно он рассмеялся.
– Что тебя так развеселило? – обиделась Вирджиния.
– Ты. Поскольку ты творческая личность, то любой пустяк способна превратить в драму, а иногда даже в мелодраму. – Он крепко обнял ее. – Я никогда с тобой не соскучусь.
– Рада, что хоть на это гожусь. – Потребовалось героическое усилие, чтобы голос у нее не дрогнул. Если она сейчас же не уйдет отсюда, то зарыдает, как дитя.
– Ты прекрасна, Вирджиния, – шептал Болтон. Он целовал ее волосы, ее брови, щеки, губы. – Ты самая красивая женщина на свете.
Ей ничего не стоило дать себя соблазнить, ничего не стоило забыть все, кроме чувств, которые он в ней возрождал.
– Не надо, – прошептала она. – Пожалуйста, не надо.
– Ты этого не хочешь? – спросил он.
– Ты ведь знаешь, что хочу. – Она попыталась высвободиться из его объятий, но он крепко держал ее.
– Не борись со мной. Не борись против нас, – потребовал Болтон.
– Нас не существует. О, Болтон, разве ты не понимаешь… наша любовь невозможна… – Она не хотела воспринимать всерьез его слова.