Ее руку накрыла большая теплая ладонь. Такая успокаивающая. Такая сильная.
Когда она проснется, то поблагодарит доктора Мейсона за его доброту… если она когда-нибудь проснется.
Она ощутила эту ладонь у себя на лбу – теплая ладонь гладила ее по голове, успокаивала.
– Я устала, – прошептала она.
– Отдыхай, моя любовь, просто отдыхай, – прошептал знакомый голос.
Почему доктор Мейсон называет ее своей любовью? Или она видит сон? Сейчас он ласкал ее щеки и тихо разговаривал на непонятном, но красивом языке. Она чувствовала себя так, будто находилась вместе с Болтоном на вершине горы, лежала на его разноцветном одеяле и вслушивалась в звук его голоса. Если это сон, то ей незачем просыпаться.
Послышался звук струящейся воды. Может, это горный ручей, куда Болтон выпустил ее рыбу Эрнестину?
Нет, здесь что-то не так. Она покинула горы. Она никогда не увидит его снова. Слезы обожгли ей лицо.
– Не плачь, Вирджиния. Я здесь, – произнес тот же голос.
Доктор Мейсон нежно вытер ей щеки. В благодарность за его доброту ей придется пригласить его вместе с женой к себе на обед.
– Мама… Ты меня слышишь? – Кэндас нуждается в ней, но сейчас ей едва хватает сил на себя. – Как ты себя чувствуешь, мама? Тебе больно?
Почему ее дочь задает такие вопросы? Почему ей должно быть больно? Она медленно перенеслась назад на вершину горы, к ручью, где звук журчащей по камням воды сливался с шелестом ветра в кронах деревьев, убаюкивая ее и даря ей такое ощущение покоя, какого она давно не испытывала. Издалека до нее доносились приглушенные голоса – утешающие заверения Джейн и взволнованные вопросы Кэндас.
Вирджиния продолжала черпать силы из крупной, теплой руки – этого источника спокойствия и силы.
– Вирджиния, открой глаза и посмотри на меня. – Отрывистый мужской голос. Доктор Мейсон. Почему он так резок? Она предпочитала, чтобы он был с ней по-прежнему нежен и не проявлял назойливости, мешая ей отдыхать.
– Ну же, Вирджиния. Пора просыпаться. Ты должна проснуться, – требовал голос.
Веки были слишком тяжелыми и неподатливыми, к тому же пришлось бороться с желанием спать. Она медленно и с большим трудом раскрыла глаза.
Прямо напротив она увидела лицо – такое знакомое и дорогое – и решила было, что это ее воображение сыграло с ней шутку. Затем она увидела, как он улыбнулся… и ее сердце разлетелось на тысячу кусочков.
– Здравствуй, Вирджиния, – опять послышался знакомый голос.
– Болтон… – прошептала она.
Все вдруг заговорили разом – Кэндас, Джейн, доктор Мейсон, – но единственный, кого она видела, был Болтон Грей Вульф, единственный, кого она слышала, был ее любимый воин из племени апачей.