Другое дело, что этот самый гость вполне позавтракает моей Сциллой сам. У Сциллы была забавная мордочка, что-то среднее между кошкой и лемуром, огромные глазищи, меняющие свой цвет от настроения, гибкий и тонкий хвост, оканчивающийся опасным жалом. Еще одной оригинальной чертой Сциллы была ее мягкая шелковистая шкурка, сливающаяся с окружающим миром.
Я бросил на Сциллу еще один взгляд. Ее уже почти не было видно в траве и полевых цветах. Она слилась с ними в одно целое, в большой цветочный ковер. Если бы я не знал, то никогда бы не обратил внимания на чуть поднимающийся холмик. Теперь вы знаете, кто такая Сцилла. Ах да! Чуть не забыл! Ко всему этому образу прибавьте огромные комичные уши. Вот теперь все.
Я встал, потянулся и залил костер водой, ранее набранной в ручейке, и даже смутился. Как-то не привычно так расходовать воду. Особенно когда ее много. В Пустыне вода – это жизнь.
– Там не осталось еще кусочка этого великолепного зверя?
Слова раздавались прямо в голове. Я что, забыл сказать вам, что Сцилла вполне разумна и способна общаться, правда, телепатически? Правда, забыл? Ну, извиняйте. Сегодня я просто набит впечатлениями под завязку, всего не упомнишь. Я посмотрел на проснувшегося зверька, смотрящего на меня изумрудными плошками глаз. Довольна. Чертовски довольна. Сегодня мы увидели стадо мирно пасущихся животных, чуть поменьше браминов и с одной головой. На голове у них были небольшие рожки, наверное, какая то мутация. И тут я впервые увидел, как охотится Сцилла. Слившись с ковром бледно-желтых цветков, кроха прокралась к рогатым так, что они даже ее не почувствовали. Затем был великолепный прыжок, укус зверя в шею. Стадо бросилось врассыпную, а облюбованный Сциллой рогатый, превышающий ее раз эдак в пять по размерам, упал, орошая желтые цветки кровью из разорванного горла.
Я разжег костер и приготовил вполне вкусное мясо, которым не побрезговали бы в лучшем ресторане Нью-Рено, и Сцилла слопала чуть ли не половину. Я все удивлялся, как в нее все это влезает?
– А как насчет того, чтобы оставить на завтра? – Поддразнил я ее.
– Фу! – глаза из зеленых превратились в бледно-фиолетовые. – Жадина!
Сцилла зевнула и, свернувшись калачиком, замерла. Присев рядом, я потрепал ее по мягкой спинке. Раздалось довольное урчание. Кошка всегда остается кошкой.
Ладно, пора спать. Завтра будет еще один день. Много прекрасных дней. Расстелив походное одеяло, которое купил тысячу лет назад у одного торговца каравана, я смотрел на звезды, и вспоминал…