— Ни то, ни другое. Я его депонирую.
— Но он не будет принят к оплате! Чеки, подписанные умершими, не…
— Знаю. Но чек уже учтен в банке…
— О… — Долгая пауза. — Но так как ее нет в живых и она не может воспользоваться вашими услугами, а вы ей помочь… Этичнее было бы вернуть этот чек.
— Вы не мой наставник в вопросах этики, мистер Горан.
— Я этого не утверждаю. Но без всякой враждебности или предупреждения я хочу спросить вас, чем можно оправдать, что вы оставляете эти деньги себе?
— Тем, что я заработаю их.
— Вы намереваетесь их заработать?
— Да.
— Но как?
— Это мое дело. Если вы являетесь душеприказчиком миссис Фромм, я готов обсудить с вами этот вопрос, но не по телефону. Я могу принять вас сегодня до четырех часов дня, или от шести до семи, или от девяти до полуночи.
— Не знаю… Боюсь, что не… Я посмотрю…
Он повесил трубку. Мы тоже. В столовой Вулф расправился с пирогом и кофе в полном молчании. Мы вернулись в кабинет, он устроился в своем кресле, и только тогда я произнес:
— Заработать их было бы хорошо, но главное — почувствовать, что вы их заработали. Я сомневаюсь, что нашего заявления, переданного Кремеру через Роуклиффа, окажется достаточно. Мое эго испытывает зуд.
— Депонируй чек, — пробормотал он.
— Обязательно.
— Нам нужна информация.
— Постараюсь.
— Получи ее у мистера Коэна.
— Относительно чего нам нужна информация?
— Относительно всего. В том числе и о Мэттью Бирче, но учти, что Коэн не должен знать о том, что связывает убийства Пита и Бирча, если только полиция не сообщаит об этом или он получит эти сведения из других источников. Ничего не рассказывай ему. То, что я занялся этим делом, можно опубликовать, но причина моей заинтересованности не должна быть предана огласке.
— Сказать ему о Пите? Он бы весьма оценил это сообщение. Оно могло бы представить большой интерес для его статьи. А также показать, что ваша репутация…
Он стукнул кулаком по столу, что являлось для него высшим проявлением гнева.
— Нет! — прорычал он. — Репутация? Чтобы я сам наводил людей на мысль о том, что обращение ко мне за помощью грозит смертью? Во вторник тот мальчик. В пятницу женщина… Я не желаю превращать мой кабинет в преддверие морга!
— Подобная мысль приходила мне в голову.
— Советую держать ее при себе. Нам понадобятся Сол, Фред и Орри. Но я сам прослежу за этим. Отправляйся.
Так я и сделал. Взял такси и отправился в редакцию «Газетт». Сотрудник на третьем этаже, который в течение трех или четырех лет состоял в списке лиц, дважды в год получавших в подарок от Вулфа коробку с орхидеями, созвонился с Коэном по внутреннему телефону и жестом пригласил меня пройти.