– Пора, Федор Николаич, – сказал Ваняшин, видя, что майор призадумался и совсем перестал следить за временем. И сейчас посмотрел на лейтенанта так, словно на какое-то время напрочь выбыл из этого земного бытия, и если бы не Ваняшин его мысли еще долго витали в заоблачном мире. И для того, чтобы окончательно вернуть майора на землю, Леха Ваняшин показал Туманову часы, напомнив при этом:
– Ровно половина.
В ответ майор кивнул головой, словно поблагодарив лейтенанта, и сказал:
– Хорошо. Я пошел.
Он вылез из машины и неторопливой походкой направился к подъезду. Помня недавнюю обиду по поводу недосказанного анекдота, Грек сердито глянул вослед майору и проворчал:
– Тоже мне генерал хренов. Сам к бабе пошел, а мы сиди тут.
– Так он же по делу, не просто так, – вступился лейтенант за Туманова.
Грек набросился на него:
– А ты знаешь, просто так он или еще как. Может он сейчас разложит ее на постельке, а ты сиди тут, облизывайся. Знаю я, какие у него с ней встречи. Дура его Дарья. Не знает об этих встречах, а то бы морду ему расцарапала.
Ваняшин усмехнулся. За то время, пока узнал капитана, Грек все больше делался по-стариковски вредным. Хотя, отчасти, может и прав он про майора. Но вот что уж совсем ни к чему, так это приплетать сюда Дарью. И Ваняшин вступился за жену майора:
– Она не из таких, чтобы пускаться на такие крайности.
Но Грек на это только махнул рукой.
– Да ну тебя, Леха. Много ты знаешь, – буркнул Грек, выглянув в окно.
В это время в кармане Ваняшина задринькал сотовый. Лейтенант поднес трубку к уху и сказал:
– Слушаю, Ваняшин.
Звонил Туманов.
– Давайте с Греком сюда. Тут труп, – сказал Туманов и отключил сотовый.
По выражению лица Ваняшина, Грек понял, что-то случилось, и спросил:
– Чего там такое, Леша? Майор в одиночку с бабой не может справиться?
Пряча трубку своего сотовика в карман, Ваняшин пожал плечами.
– Сам толком ничего не понял. Николаич позвонил. Сказал, что там труп…
– Труп? – Грек от удивления выпучил глаза, как рак, которого швырнули в кипящую воду. – Только этого нам и не хватало. Чего ж ты сидишь? Пошли.
В дверь им звонить не пришлось. Туманов поджидал их.
– Ну и где тут чего? – деловито спросил Грек, входя. Федор кивнул ему на комнату, в которой стояла широкая кровать. Тусклый свет настольной лампы освещал ее и обнаженную женщину лежащую на ней, на шее которой от уха до уха зияла глубокая рана. Кровь из нее еще не перестала вытекать на подушку, перекрасив ее из ярко-белой в темно-красную.
Грек застыл на пороге комнаты. А Ваняшин подошел, тронул женщину за руку. Наблюдавший Грек, по этому поводу с ехидцей заметил: