Лет пятнадцать жизни богатого вдовца прошли в бесконечных приключениях, путешествиях и забавах. Среди его московских друзей называли известного жуира и волокиту Владимира Петровича Бегичева. Тот, правда, был значительно моложе (Вонлярлярскому было тридцать два, Бегичеву — восемнадцать; пропорция, кажется, подозрительная) — но вряд ли там было то, что ожидает читатель. Хотя как знать. Бегичев — тот самый, пасынком которого был Владимир Шиловский, приятель Чайковского, с резко выраженными общими вкусами. Как управляющий московскими театрами, Бегичев причастен к созданию балета «Лебединое озеро» — но либретто в этом шедевре не имеет решительно никакого значения, после всех переделок Петипа, Льва Иванова, Вагановой и Константина Сергеева. Этот балет походит на игрушку-трансформер, по принципу «сделай сам».
Вернувшись к Вонлярлярскому, заметим, что человеком он был болезненным, не дожил до сорока, и за три года до смерти вдруг занялся литературным трудом. Писал с такой продуктивностью, что успел за это время написать с полдюжины романов, справедливо уподобленный «русскому Дюма». В доме его в 1914 году разместился ресторан «Старый Донон», роскошный, но существовавший недолго. Устроителю его фатально не везло. То вели процесс с хозяевами настоящего «Донона», на Мойке; то деньги пропали, вложенные в акции какой-то липовой конторы; и, наконец, произошел пожар, и ресторан дотла выгорел. Раскованность ресторанных нравов, по-видимому, чему-то и способствует… но в Петербурге были более убедительные примеры.
В середине прошлого века на Галерной, 27 (дом неплохо сохранился, трехэтажный, с фронтончиком, какими-то завитушками на фасаде) была канцелярия управлявшего Морским министерством светлейшего князя Александра Сергеевича Меншикова. Фамилия известная: правнук любимца Петра Великого. В военной кампании 1812–1814 годов князь, которому было тогда около тридцати, определенный в свиту Государя, храбро сражался и дважды был ранен, все почему-то в «левый мослак».
Близким другом его был граф, а позднее светлейший князь Михаил Семенович Воронцов, тоже герой той кампании, сразившийся с Наполеоном под Краоном, когда, маневрируя и петляя, союзники продвигались к Парижу весной 1814 года. Этот выдающийся человек, безусловно, оболганный Пушкиным («полу-милорд, полу-купец») — в некотором роде жертва своей красавицы-жены, от деда своего, светлейшего князя Потемкина, унаследовавшей редкую похотливость. Пикантная толстушка Елизавета Ксаверьевна, рожденная Браницкая, на десять лет младшая мужа, одарила его богатым приданым и тремя детишками. Пушкин был с ней, кажется, в связи в начале 1824 года (это его «одесский период»).