Господин весьма подробно останавливался в свое время на этих понятиях: «красный», «желтый», «зеленый». Слова спасения. Стоп-слова. Предложил ей самой выбрать свое. Урсула сразу ответила, не раздумывала. Господин приподнял одну бровь. Дело в том, сказал он, что так не принято. Дело в том, сказал он, что стоп-слово разительно должно отличаться от обычного «сессионного» звукового сопровождения, предусмотренного сценарием: стонов и лирической мольбы о пощаде. Но, с другой стороны, — завершил свою небольшую речь Господин, не вижу причин, почему бы нам не сделать так, как хочешь ты.
Так что красный цвет радуги стал называться «Не Надо».
Натянула сухие носки, забралась с ногами на сиденье, закрыла глаза. Не склонная к самоанализу, Урсула все-таки отдавала себе отчет, что ее ощущения в обществе Господина напоминают блаженство и покой еще не рожденного плода и не взорвавшейся Вселенной. Особенно если закрыть глаза.
Из личной переписки Дяди Сэма и Кузнеца
«Давно пытался размышлять над тем, что же именно привело меня в Тему, но так ничего и не смог вспомнить. Прищепки на себя не вешал, гвоздем не корябал, окурки о собственный живот не тушил. Однако еще в детском саду, на пресловутом тихом часу, часто предавался странным грезам ли, мечтам ли? Не помню сейчас деталей, но там присутствовали темы боли и связывания, какие-то особые игры детей, тематические Казаки-Разбойники. Потом — первое сильное проявление полового возбуждения остро запомнилось — в отличие от многих других — во время чтения сцены изнасилования в романе „Анжелика и король“. Стал обостренно реагировать на сцены связывания, насилия, порки, принуждения в кино, книгах. А потом эта самая газета — „СПИД-инфо“. Помнится, там была рубрика „Вверх ногами“,
где печатали самые смелые откровения людей, там я и узнал, что означают мои фантазии.
Но до момента их реализации прошло еще несколько лет.
Можно было бы, наверное, сходить к хорошему психоаналитику и покопаться в мозгах, выясняя, откуда во мне тяга к боли, к подчинению. Однако это для меня не настолько важно. И ведь всегда есть опасность найти в своих мозгах что-то не очень приятное.
После первого своего эксперимента с BDSM я вел себя как радостное дитя: смеялся, глупо шутил, насвистывал какие-то веселые мотивчики, строил рожи в зеркале и был счастлив и свободен. Так что к чему самокопания? Предпочитаю оставить так, как есть. Так удовольствие приходит ко мне вместе с болью…»
* * *
— Я пришел, — радостно объявляет муж, стаскивая в прихожей зимние ботинки. — Есть кто дома?