После разогрева в ход идут серьезные девайсы: плеть, «собака», многохвостка или даже длинный кнут, требующий от Топа настоящего мастерства. Скорость движения хорошего кнута легко преодолевает сверхзвуковой барьер, таким ударом можно не только снять мясо до самой кости, но и сломать эту кость.
Урсула зачарованно смотрела, как красиво Холодный выполнял прямые удары флоггером, затем перешел к накатным ударам универсальной плетью с ременным фалом… «Большая собака», смогла еще подумать она, она называется «большая собака»…
То же самое проделывал Господин.
Пик action — это кульминация, момент наивысшего накала страстей, предельная и даже запредельная нагрузка. Нелюбимый Урсулой заносчивый Март упоенно повторял чью-то фразу: «Для садиста удовольствие начинается там, где оно кончается для мазохиста», имея в виду именно этот краткий миг, но Март ошибался.
Урсула бы почувствовала себя разочарованной, не будь в action такого момента напряжения всех сил, когда нагрузки близки к невыносимым. Она начинала плакать, даже кричать, бурно рыдать, вымывая слезами всю накопившуюся внутри копоть.
Транс — особое состояние психики, для которого характерно частичное торможение коры головного мозга: потеря ощущения времени и потеря контроля над реальностью.
Урсула не закрывала глаза, как велел ей Господин. Глаза закрылись сами, а может быть, глаза остались открытыми, но видели не стильный интерьер подвальчика Холодного.
Урсула бежит, бежит очень быстро, без оглядки, в неудобной колючей одежде из шерсти, бежит босиком по чему-то такому, зернистому, каменному, и не хватает кислорода, но она сейчас взлетит, это нетрудно. Раз, два… Три.
Достижению транса способствует определенная ритмичность воздействий. Удержание постоянного, верно выбранного ритма имеет большое значение в action.
Летать — это так приятно. Особенно когда каждый полет ты видишь что-то новое. Ах, какие там реки, горы и долины или ничего этого нет… Тебе будет неважно. Что-то пульсирующее и синеватое справа, что-то струящееся красное слева, что-то извергающееся вокруг… В полете всегда хорошо пахнет. Хорошо пахнет и в заплыве, когда тебя съедает волна, и ты можешь разговаривать с рыбами и гладкобокими дельфинами, но чаще все-таки бывает полет.
Я опять летаю в чьем-то теле, вспомнила Урсула, наверное, в своем.
* * *