Вензель на плече Урсулы (Герц) - страница 91

В коридоре тепло, и отчего мурашками покрылись руки и ноги, непонятно, Урсула подышала на ледяные пальцы.

Она хотела бы сейчас взглянуть на себя, глазами случайного попутчика, из вот того купе, например, за красивой дверью цвета умбры. Представительного гражданина избирательного возраста, собравшегося перекусить в вагоне-ресторане и обнаружившего голую Урсулу. Ее прерывистое дыхание громче, еще чаще, рука между влажных бедер, один палец на клитор, два внутрь, три пальца внутрь, а левой рукой зажать элемент странной кости — сосок, выкрутить его против часовой стрелки, отпустить, поймать эхо затухающей боли, выкрутить снова. Достать мокрую правую ладонь, чтобы зажать рот, впихнуть обратно стон, надо тихо — вскрикивать и издавать звуки не полагается. Напомнить себе, что надо дышать — вдох-выдох, вдох-выдох.

Урсула подняла с мягкого ковра часы Господина, неужели прошло всего шесть минут, да, шесть, осталось четыре. Купейная дверь цвета умбры так и не открылась.

Потом была Москва, потом из Москвы вернулись.

Жена

Еще ковыряясь в замке ключом, Урсула услышала голоса. В квартире кто-то разговаривал, причем громко. В квартире просто кто-то орал. Странно, подумала Урсула.

— А я вам говорю, что не надо никуда звонить! Немедленно отдайте мне телефон и уходите. Я не буду тратить время, препираясь с незнакомой прислугой… Причем неряшливой…

Урсула бережно повесила в шкаф красивую итальянскую дубленку, новогодний подарок Господина, вошла в гостиную. На светлом кожаном диване сидела неизвестная кареглазая дама, темные волосы ее лежали безукоризненным «каре», обуви она не сняла и закинула одну длинную ногу в высоком сапоге на другую длинную ногу в высоком сапоге. Зеленый пиджак, бледно-желтая юбка, рядом небольшая гора, состоящая из изящного чемодана, второго изящного чемодана и саквояжа праздничной расцветки.

У стены стояла разгневанная Анфиса в спортивных шароварах и фартуке с грудкой, сжимая в руках синюю тряпку для пыли. Щеки ее пылали, губы дрожали, недавно остриженные волосы неравномерно торчали в разные стороны, как у больной оплешивевшей белочки.

Урсула была хорошо воспитана и знала, что находящихся в помещении людей должен приветствовать человек, входящий в него. Она произнесла с дружелюбной интонацией:

— Привет, Анфиса! Все в порядке?

— Ни хрена ничего не в порядке, — успела ответить Анфиса.

И:

— Здравствуйте, будем знакомы, я — Урсула.

— Рада видеть, — сказала дама, голос ее был высок, но не визглив. — Что ты Урсула, я как раз знаю. Я только не знаю, что ты сейчас делаешь здесь. Я рассчитывала, что тебя какое-то время не будет. Да и муж мне обещал… Хотя верить его обещаниям я перестала уже давно. Не знаю, как ты… Во что вы все верите, его девочки. Припевочки…